Под знаком политизации

Много лет спустя Микеланджело Антониони в финале своего американского фильма «Забриски Пойнт» устроит взрыв. С грозным единообразием в воображении героини раз за разом будет взлетать на воздух ненавистный ей мир истеблишмента. «И солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась как кровь... и небо скрылось, свившись, как свиток». Аналогия с Апокалипсисом очевидна. Но еще раньше подобное апокалипсическое видение грезилось Тоду Хэккету. Он видел па своей будущей картине гигантский город, объятый пламенем, языки которого жадно лижут небо. А на переднем плане — разъяренная толпа со смоляными факелами преследует растерявших всю свою самоуверенность голливудцев — сеятелей иллюзий.

Однако, если в романе ярость действительно появившейся в финале толпы была вызвана тем, что на встречу с публикой не пришли «звезды», то в фильме другая, гораздо более серьезная причина. Человек, которого оставила женщина, бывшая для него всем, вне себя от горя, бредет куда глаза глядят. Дерзкий мальчишка строит рожи странному прохожему, и тот кидается на него. Сгрудившиеся около кинотеатра зрители, увидев, что взрослый бьет ребенка, ринулись и растерзали его. А радиокомментатор, не понимая происходящего, кричит в микрофон, что любители автографов осаждают знаменитость... Хотите разнообразить интимную жизнь? Попробуйте секс игрушки.

Всего лишь несколькими штрихами режиссер вносит в эту сцену политические акценты. В одном из эпизодов атакованный толпой персонаж удивительно похож на Гитлера. Перебивкой мелькают кадры газеты с крупным заголовком: «Рузвельт борется за разоружение». Реклама анонсирует демонстрацию «Пирата» Сесиля де Милля — картины, действие которой происходит во время так называемой «второй войны за независимость» в США. Об освободительной войне народов мира против Наполеона — и фильм «Ватерлоо», где работает художником Тод Хэккет. Так в экранизацию книги о голливудских миротворцах входит время — канун второй мировой войны, ее предощущение.