Пресса и мода

В мае 1930 года Сесил Битон решил издать книгу и для начала опубликовал статью в лондонской газете Sunday Dispatch, в которой он описывал гламур как отличительную черту тех, кого постоянно окружала аура возбуждения и трепета. Он не считал его современным качеством и поражался тому, что существует горстка избранных, которые продолжают излучать загадочность и великолепие и вызывать к себе интерес в эти лишенные тайны времена телефонов и небоскребов. Но рассуждая о гламуре, Битон говорил не только об аристократах. Он заявлял, что по определению гламурной была лишь королевская власть, а в других случаях гламур зависел от профессии человека и его личных качеств. Кинозвезды, некоторые художники и писатели, актрисы и спортсмены могли казаться такими же соблазнительными, как и красивая светская львица. Гламур, коротко говоря, был произвольным. «Надежда есть у каждого», — заключал Битон, ведь не существовало никакого способа узнать, кто или что станет гламурным.

Битон обожал и аристократию, и театр и, вероятно, из-за этого настаивал на неподражаемости гламура и отговаривал «неподходящих» людей стремиться к нему. «Притворяясь, что вы обладаете гламуром, и жеманничая, — предостерегал он, — вы, скорее всего, покажетесь старомодным и потрясающе скучным». Битон был прав, утверждая, что гламурным может быть не каждый. Однако причина неудач заключалась не в неуместных амбициях, а в самой природе гламура — именно его недостижимость вызывала желание и зависть.

В 1930-е годы профессиональные стилисты, публицисты, декораторы, модельеры и торговцы роскошью учились тому, как создавать образы и наделять их соблазнительностью, которая бы интриговала и искушала массовую публику. Парадокс волшебной обольстительности, существовавшей в эпоху единообразия и отрицания индивидуальности, состоял в том, что она порождалась и оформлялась шаблонными, конвейерными способами и продавалась людям благодаря тому, что ее можно было имитировать. Даже гламур титулованной аристократии опирался не на их унаследованные качества или природное превосходство, а на их событийную ценность, физическую красоту, материальную свободу и праздность.