Донести вещество любви

Павел Михайлович Крючков – редактор отдела поэзии журнала «Новый мир», научный сотрудник «Дома-музея Корнея Чуковского», литературный обозреватель «Радио России», художественный руководитель аудиопроекта «Звучащая поэзия», лауреат телевизионной премии «Тэфи-2004» и премии «Нового мира» за 2006 год. Елена Гродская побеседовала с Павлом Михайловичем о современной поэзии, о том, с чего начинался Музей Чуковского, о значении голоса поэта и о многом другом.

– Павел, вы своего рода человек-оркестр. Как вам удается совмещать все то, чем вы занимаетесь?

– Если совмещаю удачно, то с Божьей помощью. Я просто стараюсь все время быть чем-то занятым: «многостаночничество» этому способствует. Правда, в моем поколении достаточно гуманитариев, успевающих гораздо больше меня.

Но я благодарен судьбе, ведь перемена ритма – полезная вещь. И потом, все эти занятия мне интересны, хотя я не из гуманитарной семьи, родители – естественники. У нас в роду всегда много читали – но ни музейщиков, ни литераторов, кажется, не было.

– По какому принципу вы отбираете поэтов-авторов «Нового мира»? Каковы ваши личные пристрастия? Обрисуйте картину современной русской поэзии – кризис сейчас, как считают некоторые, или расцвет, как полагают другие?

– Как и у всякого уважающего себя «толстого» литературного журнала, существует круг авторов, которых мы хотим видеть на своих страницах. Журнал рецензирует их новые книги, они становились и лауреатами «Нового мира» разных лет, и получали нашу премию «Антология». Таких имен немало, с ходу я назову Инну Лиснянскую, Юрия Кублановского, Олега Чухонцева, Светлану Кекову, Бахыта Кенжеева, Марию Галину, Ирину Ермакову, Александра Кушнера, Евгения Карасева, Сергея Стратановского, Марию Ватутину… Одновременно мы всматриваемся и в новации, ведь появляются новые имена и тенденции. Здесь я опираюсь, главным образом, на собственный вкус и советы коллег. Кстати, что до пристрастий, то вот названные имена (а список гораздо шире) – мои пристрастия и есть. Причем за работой некоторых стихотворцев я слежу уже более четверти века.

Ни о кризисе, ни о расцвете говорить не хочется: хорошие стихи, слава Богу, есть. А о бытовании современной поэзии сами поэты интересно рассуждают, например, в журналах поэзии «Арион» и «Воздух». Эти дискуссии я стараюсь отражать в ежемесячных обзорах периодики, к которым меня когда-то привлек главный редактор «Нового мира» Андрей Василевский.

…Конечно, поэзия постепенно вымывается из сегодняшней, увы, потребительской, цивилизации. И это происходит не только у нас. Но жажда лирики, вообще подспудный интерес к поэтическому слову еще живы в русском читателе, о котором надо стараться не забывать. Кстати, свою просветительскую роль в этом деле играет наш совместный с православным журналом «Фома» проект «Строфы», который я веду уже шесть лет.

– Вы, кажется, сами не пишете стихов?

– Писал в юности. Но со временем оказалось, что чужие стихи волнуют меня сильнее собственных рефлексий. Помню, несколько лет ходил с книжечкой Геннадия Русакова в кармане. То, что я не пишу стихов, кажется, даже помогает в моей работе редактора. Да и сами поэты иногда говорят мне, что это хорошо (смеется).

– Вы работаете в доме-музее Чуковского в Переделкине уже 20 лет. Как вы туда попали? Какую роль сыграл музей в вашей жизни? Что, по вашему мнению, ждет музей?

– Дом Чуковского я помню еще неофициальным музеем. Когда я впервые оказался там на детской экскурсии зимой 1973 года и в кабинете Корнея Ивановича увидел тысячи книг, оксфордскую мантию, головной убор индейского вождя, говорящего льва – мне все показалось чудом, какой-то инопланетной жизнью. А вы представляете, что в это же самое время в доме жил Солженицын? Возможно, в тот день, когда мы, дети, рассматривали железную пружину, шагающую по лестнице, – он сидел и работал в одной из комнат первого этажа…

Годы спустя я попал уже на взрослую экскурсию, которую вела незабвенная помощница Чуковского – Клара Лозовская. Потом – знакомство с Лидией Корнеевной Чуковской, после перестройки я писал о ней и ее книгах статьи… Продолжающееся и ныне общение с Еленой Цезаревной, наследницей Корнея Ивановича, очень многому меня учит, прежде всего, отношению к труду как таковому. А дальше – работа уже в официальном музее, она длится и по сегодняшний день. Дому Чуковского я обязан очень многим: музей научил меня любить литературу, познакомил с удивительными людьми, в частности, с Сергеем Агаповым, который трудится в музее уже более тридцати лет. Здесь я научился умению разговаривать и рассказывать. Я и на телевидение-то попал благодаря музею: на одной из экскурсий оказался автор передачи «Достояние республики» Владимир Александров, ему понравилось – и потом три года я вел эту программу на канале «Культура». Об этом времени я вспоминаю с волнением.

Что до будущего нашего музея – то мне мечтается сохранить то, что есть.

– Записями голосов каких поэтов в вашем собрании вы особенно гордитесь? Что такое для вас голос поэта?

– Я не коллекционер. Мое аудиособрание – это сохранение памяти о поэтическом чтении, о конкретном писателе. Мне дорога мысль Волошина о том, что в голосе, в авторской декламации сокрыта изрядная часть личности человека, и даже – его души. И еще это собрание – подспорье в просветительской работе: я изредка выступаю с вечерами, посвященными звукоархивистике. А дороже всех, наверное, те записи, которые мы со звукорежиссером Антоном Королевым сделали сами – скажем, диск петербуржанки Елены Шварц или чтение Семена Липкина. Замечу, что в архивной работе очень помогают сотрудники отдела звукозаписи Государственного Литературного музея. Вместе мы устроили немало интересных предприятий – звучащие вечера памяти Маршака, Мандельштама, Гумилева.

– Расскажите, пожалуйста, о вашей деятельности радиоведущего. Радио – это прямой контакт со слушателем. Существует ли нечто главное, что вы стремитесь донести до внимания людей?

– Может быть, перефразируя Андрея Платонова, донести вещество любви? Впрочем, далеко не все книги, о которых я еженедельно рассказываю, так уж мне по душе. Просто очень хочется совмещать информационный посыл с личным отношением к тексту. Тут я благодарно учусь у прозаика Петра Алешковского, который и пригласил меня пять лет тому назад в этот проект.

– В конце задам вам традиционный вопрос: каковы ваши планы на будущее?

– Я хотел бы дописать две книги: об истории дома-музея Корнея Чуковского и о феномене «звучащей литературы». И сейчас вовсю разбираю свои архивы.

Беседовала Елена ГРОДСКАЯ