Культурный герой
фото предоставлено автором публикации

От Дягилева до наших дней. Интервью с Давидом Смелянским

04.11.2009 | Театр | 

Московскими зимами он трогательно по-старомодному носит калоши на тонкой американской подошве. От него веет уютом, неспешностью и библейской мудростью. И еще — уходящей эпохой осторожного и бережного внимания к людям. В имени этого очень частного человека, похожего на образ идиллического отца большой и счастливой семьи, слышится царство сокрушителя Голиафа, а также смелость и мелос, чему, собственно, он и посвятил жизнь. Давид Смелянский, патриарх продюсерского поприща, лауреат Дягилевской премии, кандидат искусствоведения, профессор, генеральный директор Российского государственного театрального агентства, генеральный продюсер Московского театра «Et Cetera».

— Давид Яковлевич, Вы — один из первых, если не буквально первый человек, ставший профессиональным продюсером в новой России. С тех пор прошла эпоха. Вот уже семнадцать лет Вы ко всему еще и преподаете эту профессию студентам. Хотя оговариваете, что научить этому нельзя. Что ж это за род деятельности такой, тем более в отдельно взятой нашей стране, и изменились ли Ваши собственные представления о ней по сравнению с тем временем, когда Вы начинали?

— Ну, «первый» — это не совсем верно. Просто был ряд людей, которые попробовали в новых условиях делать первые шаги на этом пути. А преподаю я действительно уже семнадцать лет в том самом ГИТИСе, который я в свое время закончил и защитил там диссертацию. Что мне дает эта преподавательская деятельность? Может, и неделикатно это звучит, но — энергетическая подпитка молодости, этот драйв, исходящий от моих студентов. А им — надеюсь, мой опыт. И потом, меня же кто-то учил, значит, это и своего рода мой долг — не прерывать профессиональную связь поколений. А что касается последнего Вашего вопроса, то, когда я начинал, это было похоже на тех нищих слепцов у Брейгеля, где они идут по бескрайним зимним полям. Трудный, жесткий путь…

Бенуа в своих воспоминаниях о Дягилеве писал, что Дягилев не был ни художником, ни музыкантом, ни танцором, ни вокалистом, — он был воплощением творческой воли и вкуса, он был проводником искусства от Художника к Зрителю. В этой профессии надо быть человеком-оркестром. Быть одновременно и на стороне всех творческих сил, которые ты представляешь, и на стороне зрителя. Это еще и колоссальная ответственность. А когда мы начинали, что мы знали об этой профессии — странное заморское слово, мелькавшее в титрах, «продюсер»?..

Так я и шел от начального романтизма к жесткому, не скажу жестокому, но жесткому реализму. Кроме прочего, очень сильно связанного с законодательными тонкостями. А поскольку правовая сторона в России все еще крайне слабая, и не только в законодательных актах, но и наших головах (мы же договоры не читаем, мы их подписываем, в особенности люди творческого полета), то нам предстоит еще долгий путь к цивилизованным нормам.

— Как продюсер Вы вывели на сцену около сотни проектов, среди которых и такие эпохальные зрелища, как празднование 850-летия Москвы на Красной площади. Сотрудничали с ведущими театрами страны, работали с такими мастерами, как Аркадий Райкин, Галина Вишневская, Юрий Темирканов, Андрей Кончаловский, Роберт Стуруа, Глеб Панфилов, Владимир Спиваков и многими другими. Мстислав Ростропович назвал Вас Дягилевым наших дней. Насколько Вы чувствуете себя в этой роли? И как нынче воспринимают нас на других берегах? В дягилевские времена это было авангардное искусство, а теперь на что идут?

— Ну, Дягилевым я себя ни в каком смысле не воспринимаю. И было бы странным обратное. А идут по-прежнему на русскую исполнительскую школу, на наших виртуозов, с присущей им энергетикой и, разумеется, блестящей техникой. Здесь мы продолжаем быть в первом ряду. Также востребован и театр. Например, театр «Наци» с недавним спектаклем по рассказам Шукшина. Они с неизменным успехом гастролируют по всему миру, были и на нашем фестивале «Балтийские сезоны», который я ежегодно продюсирую в Калининграде.

Зал принимал двадцатиминутными овациями, стоя. Примеров таких немало. Но театральные гастроли — всегда непростое дело, особенно в дальнем зарубежье. Это как перемещать жилой дом со сложившимися устоями, жильцами. С музыкантами немного легче. Вот в начале декабря в Центре Барышникова в Нью-Йорке у нас будет два концерта, входящих в большую программу ежегодного фестиваля «Крещендо», который мы делаем с Денисом Мацуевым. А на 2011-й у нас — приглашение в Карнеги-Холл.

— Вы автор идеи и продюсер нескольких грандиозных фестивалей, проводимых ежегодно и уже ставших передовой частью культурной жизни страны. Это и фестиваль искусств «Балтийские сезоны» в Калининграде, и фестиваль новой исполнительской школы классической музыки «Крещендо», и проведение Дня славянской письменности и культуры, каждый год празднуемого в одном из городов России в день равноапостольных Кирилла и Мефодия. Каковы следующие горизонты этих фестивалей?

— Все эти проекты продолжают развитие. Вот сейчас 24—28октября в Пскове открывается очередной, уже пятый, фестиваль «Крещендо». 1 ноября в Москве — гала-концерт с трансляцией на Россию из большого зала консерватории, и завершающий концерт, как я Вам уже говорил, в Нью-Йорке. В прошлом году это был Тель-Авив, в позапрошлом — Париж.

— То есть в этом году такой тройной прыжок «Крещендо»: Псков — Москва — Нью-Йорк.

— А у нас каждый год — тройной прыжок. В следующем году исполняется 500 лет, как вольный город Псков присоединился к Российскому государству, тем самым в общих чертах завершив его формирование. К этой дате мы в Псковском кремле ставим с Большим театром «Псковитянку». Делаем декорации, партер на 4 тысячи мест. В общем, такой же большой проект, как в 2002 году в Пушкинских горах мы ставили «Бориса Годунова». А в 2012 году в Изборске мы ставим «Князя Игоря», к 1100-летию Изборска. Продолжаются и «Балтийские сезоны», в этом году фестиваль недавно закончился, а в следующем нашим гостем будет «Комеди-Франсез».

— Недавно Вы с Вашим старым другом и соратником Александром Калягиным поставили в московском театре «Et Cetera» самый звездный мюзикл в истории Бродвея — «Продюсеры». Впервые в России зрители увидели знаменитую постановку Мела Брукса, права на которую Вы добивались несколько лет. Отчасти, как Вы иронично заметили, «Продюсеры» — это и вы с Калягиным, особенно в нынешнее кризисное время. Как идет спектакль и каковы планы его показа за пределами Москвы?

— Спектакль идет с аншлагами. А с правообладателями нам удалось добиться в контракте очень хороших для нас условий, так что в этом отношении с показом спектакля на выезде проблемы нет. Другое дело, что в этом спектакле задействована довольно сложная современная машинерия театра «Et Cetera», и как ее перенести на другую сцену — вот над этим мы сейчас и работаем.

— Какой же из городов первым увидит спектакль — еще секрет?

— Да. Но, полагаю, что это, скорее всего, будет Северная столица.

— С одной стороны, в стране кризис, с другой – Ваш характер, не привыкший снижать обороты. Соломон бы, наверное, искал решение в третьей стороне. Но Вы — Давид, и, похоже, от своего характера Вы не отступитесь. Готовите ли Вы новые «прекрасные безумства»?

— Прежде всего — «Псковитянка», о которой я Вам уже говорил. Помимо этого я буду снимать фильм о создании этого спектакля. Еще только что закончены съемки фильма в Америке. Сценарий Александра Галина. Актеры — русские, съемочная группа — американцы. Фильм художественный, называется «Пострадавшие», об эмигрантах. Дальше: в январе приезжает грузинская команда — Роберт Стуруа, Гия Канчели и Гоги Алекси-Месхешвили — ставить «Бурю» Шекспира с Калягиным в роли Просперо.

— Известно, что на досуге Вы — тонкий гурман мудрого анекдота. Не поделитесь ли в завершение — для осеннего послевкусия?

 — Анекдот? Очень хорошо. Сидит еврей, ест борщ. Приходит к нему другой, спрашивает: «Исаак, скажи, пожалуйста, а Моня дома?» — «Он умер». — «А Беба?» — «Тоже умерла». — «А Циля?» – «И Циля умерла». — «А Лева?» — «И Лева умер». Доедает, подымает глаза, говорит: «Когда я ем борщ, для меня все умерли». (Смеется.)

— Спасибо. Тонкое послевкусие.

Беседовал Сергей СОЛОВЬЕВ

Поделиться ссылкой:

Роскультура - rus