Интервью с победителем конкурса "Малая Родина" за ноябрь 2009 года Петром Ваксом

Петр Вакс занял первое место в конкурсе "Малая Родина" в ноябре месяце 2009 года. Он рассказал немного о себе и ответил на вопросы нашего журналиста.

Петру 55 лет, он киевлянин. Был художником-оформителем, потом дизайнером в рекламе, теперь писатель. В основном пишет в тандеме Анна и Петр Владимирские. Без соавторства и под собственной фамилией публикуется в Одесском юмористическом журнале «Фонтан». Был в списке финалистов премии «Заветная мечта» 2008 года.

1. Вы проживаете на Украине, где официальный государственный язык один - украинский. Однако пишете Вы и говорите на русском языке, как и большинство киевлян. Нет ли ощущения языкового конфликта, и если есть, то насколько сильно он ощущается?

Знаете, я небольшого роста, в школе был самым маленьким, и сейчас на людей смотрю в основном снизу вверх. Но ощущения конфликта почему-то нет. То же и с цветом волос, глаз, национальностью. Вы скажете, язык – инструмент взаимопонимания? Однако я его прекрасно нахожу в разных странах при помощи международной улыбки и языка жестов. Язык не может быть сферой конфликта, или может – как и все, что угодно. Если кто желает конфликтовать, он найдет, к чему придраться. Безошибочный метод: «Ты что, самый умный?!» – уж тут-то неравенство заметнее. Ну а я украинский с детства знаю, просто так вышло, что русскоязычная культура мне ближе. Был бы государственным китайский язык – я бы его разговорную часть худо-бедно выучил, а письменную загонял в компьютерную программу-переводчик, чтобы бланки при необходимости заполнять.

2. Современная украинская русскоязычная литература. Есть ли у нее, на Ваш взгляд, собственный потенциал и самостоятельное будущее вне контекста российской литературы?

Если под «украинской русскоязычной литературой» имеется в виду написанное автором, проживающим в Украине, но пишущим на русском языке – конечно, есть потенциал, потому что таких авторов много. Есть прозаики и поэты заметные, талантливые. Другой вопрос, каков этот потенциал. Мой опыт говорит, что издаться здесь на русском языке сложно, хотя и возможно. А самостоятельное будущее есть у любой книги, его нет только вне контекста читательской аудитории. Что же до влияния российской литературы – это постоянно действующее «силовое поле» для русскопишущего, как же без него.

3. Какой финал для современного литературного произведения на Ваш взгляд сейчас более актуален для читателя - голливудский хэппи-энд или постмодернистский кошмар в стиле Сорокина или Елизарова.

Это смотря для какого читателя. Лично мне нужен светлый финал. Хотя жизнь игра, и искусство вправе играть в нее по своим правилам – но милосердным. Есть много прекрасных художников, показывающих мир правдиво: абсурдным и бессмысленным, враждебным, разделенным на противоречивые части, жестоким и беспощадным. Но человек достаточно нагружен реальностью, и ему (как мне кажется) нужно утешение, сказка, где справедливость торжествует, злодеи наказаны и есть любовь. Нужен источник положительных эмоций, иначе где их еще взять? Впрочем, и трагический финал, но мотивированный, меня порой устраивает. Именно потому что я пессимист, хэппи энды мне необходимы как противоядие. А кто желает кошмара – тот его с избытком найдет.

4. Сейчас многие говорят о смерти романа и торжестве малых форм в литературе. В частности, это связано с особенностями публикаций текстов в сети Интернет. На Ваш взгляд, станет ли когда -нибудь Интернет источником серьезного "многостраничного" чтения или большие произведения обречены?

Говорить о смерти и торжестве любых жанров и форм в искусстве довольно смешно – все равно что бабочка станет рассуждать о смене геологических эпох. Говорят об этом лишь с целью развлечься, не более. Интернет уже сейчас источник серьезного чтения. Не обречены, на мой взгляд, ни книги с приходом электронных книг, ни романы с наступлением Интернета. Да, в сети я и сам предпочитаю читать короткое. Но можно ведь разделить большую вещь на маленькие главы, и каждую сделать своего рода новеллой. Как угодно можно побороться за пресыщенное торопливое внимание читателя – если включить фантазию.

5. Поэзия и проза в Интернете - пиршество графоманов или формирование нового интеллектуального пространства?

И то, и другое, и много чего еще. Наличие графоманов не мешает возникновению нового интеллектуального пространства, а может, даже и служит для него питательной средой – кто знает. Лично я далек от аналитики, а как читатель научился с первых строк распознавать, продолжать ли чтение или закрыть страницу. Свои же произведения в Интернете рассматриваю, во-первых, как тест-драйв, и иногда вношу поправки с благодарностью к отозвавшимся. А во-вторых и в главных, публикация поэзии и прозы в Интернете – уникальная возможность живого отклика на созданное тобой, здесь и сейчас. Чего нет у бумажных книг. То есть когда видишь, что хоть один читатель насладился и разделил – уже не зря. Интернет способствует общению, а общение – это лечение.

Ссылка на страничку Петра на портале "Проза.ру"