Игорь Сандлер: "В России рок-музыки вообще нет!"

– Игорь, в каком состоянии сейчас находится российская рок-музыка?

– Если отвечать жестко, с точки зрения профессиональных критериев классики рока, то в России рок-музыки вообще нет! Если более мягко, то будем говорить о причинах, по которым ее нет. Дерево без корней расти не может! В России нет корней рок-культуры. Откуда рок-культура пошла? Не буду говорить о блюзах и балладах, которые исторически должны быть в почве культуры благодатной для развития рока, как это было в Англии и в Америке. Скандинавские страны тоже очень крепко развивают рок-культуру. Более того, там сегодня – чуть ли не последний ее очаг. Приведу пример Финляндии. Это маленькая страна, но в ней 1500 рок групп, которые не просто здорово играют, а выпускают профессиональные диски. В скандинавских странах, Англии и Америке идет невероятный всплеск записей на виниловых дисках. Вот (показывает на пластинку) группа «Mastodon» мне привезла свою виниловую пластинку.

В России, безусловно, в коммунистические времена рок был. В 60-х Саша Градский, Алексей Козлов начинали играть рок. В 70-е течение продолжили «Машина времени» и другие. Но все же, это рок только текстовой. Я закончил консерваторию и впитал рок-культуру, поэтому для меня рок – это в первую очередь музыка, звукоизвлечение, аккорды, соло, инструменты, звучание обертонов, игра голоса и качество записи. Музыкальный аспект для меня намного важнее текста! Конечно, я выделяю «Led Zeppelin» и «Pink Floyd», потому что у них глубокие философские тексты сочетаются с колоссальной рок-базой, с балладами, блюзом. 

В России все наоборот! Это страна Пушкина, Лермонтова, Чехова, Толстого. Здесь больше ценится литературный дар и поэзия. Поэтому у нас есть такие группы, как «Машина времени», «Воскресение» и многие-многие другие. В музыкальном плане они делают акцент на блюзовую основу, услышанную раньше в иностранных записях плохого качества, которые «сдирали» с «Голоса Америки» и «BBC». Сева Новгородцев большой вклад внес в вещание сетки «BBC». Тогда нас глушили, а мы слушали, снимали партии клавишных и барабанов, пытались повторить, придумывали, как это исполнить, паяли аппаратуру, пилили гитары, клавиши делали из йоник, какие-то примочки к ним… Это все было в 70-е годы. Тогда мы цепляли рок-музыку из средств массовой информации отрывками, которые до нас доходили в очень ограниченных количествах. Поэтому корней рок-культуры в России нет.

В 80-е был всплеск рока в России, но мы не дали ничего нового мировой культуре. Это было подражание западному року. Известных групп – всего 10–15. А теперь давайте эти цифры сравним с Финляндией, где 1500 профессиональных рок-коллективов! 

В 1991 году я вернулся в Россию из Англии и не узнал страну. Здесь господствовала музыка «Ласкового мая» и иже с ними. В конце 80-х в Англии я работал с музыкантом и продюсером Barry White. После его гибели на базе его группы создал новый проект «RED ROCK». Надеялся развивать качественную рок музыку и в России, но, когда вернулся, все изменилось и рок-культура начала угасать. А в 2000-х она совсем сникла.

– Это популярная музыка, стилизованная под рок?!

– Конечно! Чистая попса, использующая элементы рока: гитары, пиротехнику, манеру игры. Но нет отточенности звуков, красивых рифов и прочего. К сожалению, надо признать, что у нас рок-культура сегодня находится на очень и очень низком уровне. Но радует молодежь, которую я вижу на разных фестивалях. Многие ребята тянутся к рок-культуре, они ее знают, слушают то, что делается на западе, имея свободный доступ в Интернет. А происходят удивительные вещи! Я это вижу по участникам ежегодного лондонского фестиваля «Download», который перешел из фестиваля «Монстры рока». Этот фестиваль из восьмидесятого года. В нем в свое время участвовали Ritchie Blackmore, Ozzy Osbourne, Deep Purple. На этот фестиваль я летаю каждый год, чтобы видеть, что реально творится в мировой рок-культуре. Потому что на этом фестивале выступают лучшие мировые группы. Хедлайнеры – AC/DC, Aerosmith, Iron Maiden, Marilyn Manson, Metallica, Korn и т. д. Но самое интересное для меня – то, чем занимается молодежь. Там три большие сцены, одна из них просто громадная (помещается 100 тысяч человек зрителей), и еще две маленькие, акустические. Фестиваль длится три дня, и за это время я вижу, что происходит в альтернативном роке, в рок-культуре. Молодежь играет очень интересную, качественную музыку, и это уже действительно альтернативный рок. Там идет такой замес разных стилей: гранж, прогрессив, металл, брит-поп, хард-рок, блюз – и все это звучит очень органично. Каждый коллектив делает акцент в своем направлении. В России в последнее время тоже появилось много молодых команд, которые экспериментируют со стилями и звуками. Радует, что благодаря им сейчас пошел новый подъем! Реально к рок-культуре интерес очень большой. Об этом говорят аншлаги на концертах западных групп, собирающих огромные залы и стадионы.

Время бездуховности, я все-таки надеюсь, постепенно уходит. Богатство России – в первую очередь в духовности людей, а прошедшие 10 лет буквально ушли в никуда!

– А сейчас что-то в России делается, чтобы поднять уровень рок-музыки на другую ступень, сделать наш музыкальный рынок более конкурентоспособным?

– А если говорить о течениях «снизу»?

– Только подъем «снизу» и происходит! Большие продюсеры «сверху» понимают, что в рок-группу придется вкладывать колоссальные деньги: покупать аппаратуру, настраивать звук, много работать с живым звуком и музыкантами, которые одно хотят играть, другое нет, капризничают... Поэтому им намного проще работать с раскрученными звездами или запускать коммерческие проекты типа «Фабрики». 

– Я помню Светлану Светикову, Дмитрия Колдуна. И многие их знают по вашей рок-опере.

– Да, правильно, «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». В 1976 году была ее премьера. Потом в 1982-м Владимир Грамматиков впервые сделал экранизацию этой рок-оперы, там играли Караченцев, Абдулов, я снимался там в роли Рейнджера, а Смерть играл Филиппенко. А потом я пошел на повышение (смеется), и меня пригласили на роль Смерти... На премьеру приезжал Пьер Карден, ему очень понравилось, потом, после выступления, он долго жал мне руку (смеется). Да, роль Смерти действительно была яркая, интересная, и постановка была просто замечательная. Теперь привлекли к ней «Фабрику»... 

– Так работа со Светиковой и Колдуном в рок-опере – это не ваш выбор?

Что касается проекта «Фабрика», то с ребятами поступали жестко! Представьте: то они, с еще не окрепшим сознанием, в 18–20 лет – мегазвезды; а через короткое время уже никто у них не берет автографов, их не узнают на улицах, денег больше нет, и продюсерам они не нужны. Я многих из них видел после «Фабрики». Это искалеченные дети. Остались некоторые – Светикова, Колдун, Титов, Зацепин, Пьеха – человек пять, не больше. Остальные – за бортом!

– Игорь, бездуховность, о которой вы говорите, принесена извне или естественна для большинства людей?

– Насколько рок и джаз прижились на русской почве? Если судить по количеству поклонников этих культур, то их намного меньше, чем ценителей общедоступной популярной музыки.

– Вы считаете, это поможет появиться корням рок-культуры?

Душа обязана трудиться, как говорил великий поэт Заболоцкий. Если мы не даем себя нагружать душевной работой, значит, мы идем в никуда. 

Радует, что сейчас молодежь озадачивает себя и не хочет быть зомби. Вот среднее поколение немного потеряно, потому что в 90-е годы началась перестройка. Эти 10–15–20 лет были очень тяжелыми для неподготовленных людей. Например, человеку было в то время 15–18 лет, а сейчас 30–35. В 90-е жил в каком-то ажиотаже и хаосе. Было трудно шелуху откинуть и окунуться в настоящее искусство. Откуда здесь взяться свободе мышления и корням рок-культуры?

Родившиеся в 90-х – это новое поколение, которому сейчас намного проще. Сейчас – период, когда все понятно: большинство того, что идет через средства массовой информации, – плохо. Раньше это не было понятно. Появлялись разные телевизионные передачи, был переходный момент. А сейчас уже ясно, кто есть кто. Люди старой эпохи уже зомбированы и по инерции катятся дальше. 

Новое поколение выбирает не пепси! Вернее, те, кто хочет плыть по течению, выбирают пепси и Макдональдс. Кто не хочет – выкидывает телевизор на помойку и ищет живую классику, первоисточники. Вот это меня радует!

Мы сейчас открываем музыкальный центр на Чистых прудах. Центр именно альтернативной музыки, в котором я хочу объединить и джаз, и рок, и фолк, и классику. Хочу, чтобы занимались одаренные ребята, талантливые группы, будут учиться и платно и бесплатно – в зависимости от степени одаренности. У нас нет больших рычагов влияния через телевидение и прессу, но мы выпускаем журналы: «Classic rock» – лучший в Англии журнал, «Metal hammer» – лучший германский журнал. Мы их здесь переиздаем. На радио «Русская служба новостей» у меня есть семь часов прямого радиоэфира, где я ставлю хорошую музыку, встречаюсь с разными музыкантами, которые приезжают к нам на гастроли, это и Marilyn Manson, и Jon Lord, и Ozzy Osbourne, и Deep Purple, и Scorpions, и AC/DC, и Jeff Beck, который дал направление многим музыкальным течениям, и многие другие. Мою программу слушают десятки тысяч людей. В наших планах развивать интернет-телевидение и интернет-радио. 

– То есть это один из первых шагов, который поможет поднять альтернативную музыку в России на другой уровень? А что еще делается?

– В составе новых музыкальных групп будущих пяти лет нам стоит ожидать больше юных людей, хорошо играющих рок?

– Да! Среднее поколение в музыкальном плане уже немного потеряно. Из старой гвардии отмечу Николая Носкова, одного из лучших вокалистов. Он поет как рок, так и романсы, и баллады. Он – голос №1, я считаю. Из ярких российских певцов еще отмечу Григория Лепса, хотя он больше из культуры городского романса, шансона – не знаю, как точно назвать его творчество. У него великолепный голос, но он несколько не в рок-культуре, хотя в группе «Индекс» здорово пел рок-композиции, которые я для него писал. В конце 80-х я его пригласил в группу «Индекс 398». Это был его первый профессиональный выход на сцену. До этого он работал в ресторане в Сочи. В «Индексе» до Лепса пел Альберт Асадуллин. Он тоже один из лучших российских певцов. До группы «Индекс» он пел с Ириной Понаровской в рок-опере «Орфей и Эвридика». С 1989 по 1991 год у меня была единственная в то время англо-российская группа «RED ROCK».

– Сейчас популярен «русский рок». Есть фестивали, радиостанции, которые ставят эту музыку. Игорь, какое отношение «русский рок» имеет к классическому року?

Есть рок-культура, дошедшая до нас из Англии и Америки. Японцы прекрасно играют рок, и у нас есть, например, группа «Парк Горького». Кстати, в Америке она отличные позиции занимала в конце 80-х годов. 

Это рок-культура, которая может иметь любую основу, но это РОК. Это не «русский рок» или «вьетамский рок», а просто РОК! «Русский рок» – это искусственно придуманное понятие для России, для тех, кто не хочет и не умеет играть классический, правильный рок. 90 процентов того, что я слышу под названием «русский рок», не имеет к нормальному року никакого отношения. Есть потенциально неплохие музыканты, и идеи неплохие есть, но они все опускаются до уровня публики, вот в чем проблема.

Я в группе «Индекс» играл классику, это Моцарт, Бетховен, Бах, Альбинони. Играл в современных аранжировках, в рок-обработках, но именно классику. Я не хотел играть примитивный рок, который был бы интересен всем, я пытался подняться чуть-чуть выше плинтуса и людей поднять немного. Слушать классическую музыку в концертные залы пойдут немногие – только подготовленные. А классическая музыка со спецэффектами и рок-обработкой интересовала гораздо большее число людей. К нам на концерты приходили, мы работали по пять концертов в день, и почти всегда были аншлаги. Людей привлекало: «Классик-рок»!! Что это??

– В 2002-м году вы создали Хартию «Молочные братья». Зачем?

– Когда я приехал из Англии и увидел, что в России сейчас не время заниматься рок-музыкой, ушел в бизнес и десять лет в музыке себя никак не проявлял. А в 2001 году понял, что от себя не убежишь, и музыка – это мое, родное, моя душа и то, ради чего я был рожден. Построил для себя студию звукозаписи, хотел записывать песни, сделать проект, но в 2002 понял, что студию построил слишком серьезную и можно ее использовать не только для себя. В то время у меня был молочный бизнес, и поэтому я придумал «Молочных братьев». 

Идея такая: все любители рок-н-ролла вскормлены одной грудью. И девиз у нас не «Секс. Наркотики. Рок-н-Ролл», как на западе, а «Секс. Молоко. Рок-н-Ролл». То есть мы поменяли наркотики на молоко – здоровый образ жизни. 

– А что это за театральный перформанс, которым вы занимаетесь?

– Это большое шоу я организовал несколько лет назад! Премьеру приурочил к своему юбилею, проводил в «Форум холле». Со всего мира съехались люди, но самое интересное, что среди зрителей был известный американский клипмейкер Джон Квигли. Он создавал клипы для Christina Aguilera, 50 cent, Eminem, Limp Bizket и другим. Он заинтересовался моим шоу, хотел привезти его в Америку. Дальше дело было во мне, я, честно говоря, завяз тут и с бизнесом, и со своими проектами. Но интересен сам факт!! Более того, он настаивал, что бы оставить русский язык в шоу. Это сохранит загадку, колорит, энергию и русский шарм в рок-музыке. Будет так же, как в случае немецкой группы Rammstein, когда смысл слов непонятен, а драйв и энергия со сцены – сильные. 

– Может так случиться, что через несколько лет Игорь Сандлер придет к нам с запада в виде Лешего?

 – Как можно обозначить формат вашей работы?

– Все это – альтернатива чему?

– Игорь Сандлер – бизнесмен, Игорь Сандлер – рок музыкант... Чего в вас больше?

– А как удается переключаться с дел на музыку?

– Продюсер – это организатор и бизнесмен в области музыки. Рок-музыка, а тем более альтернативная рок-музыка, как показывает время, – не самое выгодное предприятие. Как вы справляетесь?

– То есть занятие альтернативной рок-музыкой – это определенный благотворительный шаг с вашей стороны?

– Строить прогнозы – это самое неблагодарное занятие. Но будем надеяться, что ценителей этой музыки будет становиться с каждым годом больше. Нужно начинать с чего-то и развиваться. Я в самом начале говорил, что «Дерево без корней расти, не может». Так вот, сейчас мы находимся в стадии засеивания почвы и точечного орошения. И из этого нескоро, но может вырасти настоящая музыкальная культура. Я не говорю, что это будет обязательно рок-культура, – это будет качественная музыка, и я сейчас не могу сказать, во что конкретно она разовьется. Все развивается по спирали. Сейчас во всем мире идет колоссальная трансформация, созревает какая-то единая мировая культура. Многие стили сливаются вместе, и необязательно это жесткая музыка. Это я, к примеру, люблю жесткую музыку, крепкий, серьезный рок, философский, внушительный, а, главное, с хорошей музыкальной базой. Кто-то любит мягкую музыку, кто-то – джаз, кто-то – Whitney Houston или Michael Jackson. Это попса, великолепная попса! Пусть каждый слушает ту музыку, которая ему ближе, но на хорошем уровне. Сейчас я этим и занимаюсь – сею зерна.

– Так какие у вас основные задачи?

– Во-первых, создать музыкальный центр, во-вторых, возродить шоу и фестивали, и, в-третьих, изменить сам подход к альтернативной рок-музыке. Сейчас стоит задача – воспитать и обучить молодежь, поднять культуру. 

Ольга МАРКИНА