Дмитрий Булатов рассказал об искусстве в эпоху постбиологии
01.09.2009 | Современное искусство |
Человек, который вырастил у себя на руке третье ухо; художник, создавший кролика с флуоресцентной шерстью; меняющие цвет растения и прочие проекты, которые кажутся родом из научно-фантастических фильмов, — давно стали реальностью в современном искусстве. Зимой 2008 года куратор из Калининграда Дмитрий Булатов буквально шокировал Москву, представив выставку «Наука как предчувствие». На ней были собраны незабываемые объекты: роботы, которые все время занимаются любовь, летающие кубы, которые ведут себя, как птицы; видео о «металлораке» — новом заболевании, поражающем людей с имплантатами; и, конечно, человек-легенда трехухий Стеларк собственной персоной. На открытии Стеларк в спортивном костюме с удовольствием фотографировался и давал направо и налево комментарии о своем третьем ухе, которое он вырастил на левой руке. И мало кто знает, что он несколько раз лежал в реанимации, где ему переливали кровь и делали операции, чтобы спасти его жизнь после неудачных попыток вживить ухо. Но в Москве все было ОК. Художник провел мастер-класс и уехал вживлять технологию Bluetooth в новый орган своего тела. Куратор Дмитрий Булатов также уехал, чтобы вернуться с новым проектом в рамках Третьей Московской биеннале «Эволюция от кутюр: искусство и наука в эпоху постбиологии», который он сам определил как элитарный. Речь пойдет все о том же — художниках-ученых, создающих проекты с использованием самых передовых технологий в области робототехники, генной и биоинженерии. Как отметил Булатов, в Калининграде в Государственном центре современного искусства скоро будет выпущен первый том антологии современного технобиологического искусства, который презентуют на выставке. Сам Булатов — человек-феномен. Проживая в городе-анклаве Калининграде, где нет особого научного производства и высоких технологий, он единственный в России занимается самой передовой областью искусства и науки. Вместе с Калинградским ГЦСИ Булатов организовал целый ряд исследовательских проектов и беспрецедентных международных тематических изданий, благодаря чему впервые в России на профессиональном уровне был очерчен круг задач современного технологического искусства — художественной робототехники, технобиологии и нанотехнологий. Выставка, подготовленная для Московской биеннале, представляет собой видеоархив — на экранах зритель увидит документацию реализованных арт-проектов, организованную по разделам: «Робототехника», «Техно-модификация тела», «Био- и генная инженерия», «Инженерия тканей и стволовых клеток» и др. По словам Булатова, подобная форма репрезентации принципиальна в свете приближения постбиологической эпохи. — Все до сих пор вспоминают твой зимний проект на «Винзаводе»: масштабные инсталляции, шокирующее видео... Чем отличается проект для биеннале от ранее показанных тобой экспозиций? — Это своеобразный банк идей для интеллектуалов, которые интересуются использованием новейших технологий в художественном творчестве, будь то робототехника, биомехатроника, генная инженерия либо другие развитые технологии. Мы решили не поддаваться логике большого шоу: не привозить медийных звезд и не устраивать пышных презентаций, а выбрать путь сухого предъявления новых идей — ведь именно этого, с моей точки зрения, сегодня так не хватает современному искусству. Это довольно элитарный подход, но наша целевая группа — те люди, которые при посещении выставки задаются неудобным для многих кураторов и художников вопросом: в чем заключается современность предлагаемого здесь современного искусства? Соответственным образом выстроена и экспозиция — как видеоархив. У зрителя будет возможность спокойно и взвешенно оценить инновационный уровень реализованных проектов. — В списке участников довольно-таки много имен, среди них есть новые? Что нового или экстраординарного будет показано на выставке? — Вообще в моем «кураторском кейсе» довольно много новых имен. Однако в большей степени я заинтересован в новых идеях. Порой довольно забавных. В качестве примера приведу работу сингапурского художника Адриана Дэвида Чеока. Он специализируется на исследованиях, связанных с возможностями передачи тактильных ощущений на расстоянии. В рамках своего проекта «Куриный интернет» художник разработал линию специальных жилетов для домашней птицы, оборудованных виброактиваторами и модулями беспроводной системы Bluetooth. Теперь, благодаря этому произведению, у сингапурских крестьян появилась возможность гладить своих домашних кур по интернету, не выходя из дома. Кстати, сейчас автор работает над конструкцией интернет-пижамы, которая позволит обняться с любимым человеком, находясь на другом континенте… Другой не менее интересный проект — работа американской художницы Джулии Редика. Вот уже несколько лет, используя технологии тканевой инженерии, она выращивает уникальные девственные плевы-унисекс на основе своих собственных вагинальных клеток, дополненных разнообразным живым материалом: клетками крайней плоти новорожденных, бычьим коллагеном и тканями гладких мышц аорты грызунов. И дарит их новобрачным. Видеодокументации этих и многих других проектов можно будет увидеть на нашей выставке. — По поводу названия «Искусство в эпоху постбиологии» — а когда, на твой взгляд, эта эпоха началась? После Второй мировой войны, с открытием интернет-технологий или где-то между этими точками времени? И что значит «эволюция» в данном контексте? — Возникновение столь неоднозначного направления в искусстве, по моему мнению, связано со стремительным прогрессом и распространением в обществе современных технологий в последнее десятилетие. Сегодня непрофессионалы очень мало знают о том, как сильно изменились представление о мире, о человеке, о природе за последнее время, какие обширные возможности открылись для науки. Живое тело стало объектом программирования и плацдармом для апробации новых технологических идей. Природа человека и всего окружающего воспринимается как полигон для самых разнообразных манипуляций и модификаций, имеющих целью не только задачи исцеления человека, но и улучшения его природы. Технологии подобного вмешательства разрабатываются широким диапазоном научных дисциплин, от генетики и синтетической биологии до целого спектра нейро- и биомедицинских наук. Все эти эксперименты, одновременно уникальные, интересные и пугающие, были восприняты художниками как предмет, обязательный для художественного исследования и осмысления гуманитарными методами. Насколько этичны такие исследования, более того, насколько они нужны и допустимы в современном мире, каковы перспективы широкого распространения новейших технологий и каким станет наш мир после этого — именно эти вопросы обсуждаются в сфере художественного технотворчества. — На твой взгляд, какие тенденции сейчас преобладают в этом направлении? Каким темам художники уделяют больше внимания и каким технологиям? — Сейчас на территории современного искусства большое внимание уделяется объединению цифровых компьютерных средств с биологией живых систем. Пересечение этих областей образует особую медийную среду, которая получила название «влажных технологий». В рамках этой среды стало возможным получение таких художественных работ, которые совмещают в себе свойства живого организма (рост, изменчивость, самосохранение и т.д.) и технического изделия (серийность). На наших глазах возникает и оформляется новый класс «полуживых» произведений искусства. Это настоящая революция в искусстве. По мере появления таких художественных работ происходит кардинальное изменение в репрезентативных положениях искусства последнего столетия — реальность представления (мир произведения) замещается представлением реальности (произведение мира), «схлопывая» тем самым различие между виртуально-искусственной моделью и реальным миром. Говоря о степени революционности «влажных технологий», достаточно вспомнить появление таких новых медиа, как фотография, кино, видео, компьютеринг, net-системы. Однажды произведя революцию на уровне медиаобразности, эти явления стали неотъемлемой частью художественного творчества, без нее нынешнее состояние современного искусства уже непредставимо. — Что в России происходит с подобного рода искусством и почему ты не приглашаешь российских художников в свои кураторские проекты? — Работа художника с высокими технологиями подразумевает по меньшей мере две вещи. Первое — что подобные технологии в стране есть. В России это, к сожалению, не так. В среднем наша страна отстает от ведущих западных стран на три технологических поколения (15 лет), являясь сырьевым источником для развития чужих технологий. Проблема заключается в том, что нельзя быть актуальным на территории постиндустриальных смыслов, оперируя в своих произведениях исключительно индустриальными смыслами. Это, разумеется, относится к любым художникам, работающим на международной художественной сцене, — и российским, и зарубежным. Именно по этой причине, например, российское т.н. «современное» искусство в этой области будет еще долго отставать по отношению к международным аналогам. Вторая причина — отсутствие художников, понимающих, как и зачем работать с высокими технологиями. Здесь требуется несколько другое мышление и понимание. И с тем, и с другим в среде российского современного искусства — проблемы. Прямым тому доказательством является то, как Россия представлена на крупнейших международных конференциях, форумах и выставках технологического искусства. Практически никак. Это значит, что нужно начинать все сначала: по-новому выстраивать связи между художественными и технологическими факультетами, инициировать образовательные программы для художников, желающих работать с высокими технологиями, содействовать появлению и развитию разного рода sci-art институций и так далее. — При этом ты — российский куратор, который работает в области science art? — Здесь нет противоречия. Моя кураторская деятельность основывается на моей страсти к фиксации различных художественных «невозможностей» и технологических «запретов», благодаря которым и развивается современное искусство. Эта работа носит международный характер. Предполагается, что при создании нового медийного явления появляется новая художественная реальность со своим аверсом системной пользы и реверсом системных проблем. Тестирование подобных аверсов и реверсов в отношении художественной системы, работа по смещению акцентов является, по моему мнению, стратегической задачей любого исследователя в области современного искусства. Полагаю, с этой работой в Калининградском филиале ГЦСИ мы в целом справляемся. — Как ты собираешься развивать выставочную историю в дальнейшем и какие проекты ожидаются в будущем? — В ближайшее время у нас — ряд международных презентаций проекта «Эволюции от кутюр» в Европе и участие в Мельбурнской биеннале современного искусства. Я также собираюсь начать работу над вторым томом антологии технобиологического искусства, пригласив к участию ведущих международных специалистов. Задача — на теоретическом уровне описать данное направление искусства и встроить его в интернациональную образовательную систему. Напомню, что наша антология «BioMediale» (http://biomediale.ncca-kaliningrad.ru/), которую мы выпустили в КФ ГЦСИ в 2004 году, была первым международным изданием такого рода, и ее сразу приняли к преподаванию во многих художественных вузах США, Европы и Австралии. Что касается выставочных проектов — у меня есть нереализованная идея устроить в Москве выставку под названием «Лампочка Ильича» одной группы зарубежных художников. Эти меланхолически настроенные персонажи разработали технологию переработки мертвых тел в электричество. Они изготовили саркофаги, которые способны генерировать энергию из погребенных в них тел, и передавать ее в жилые дома. По статистике, мужчины умирают раньше женщин, поэтому художники разработали различные романтические электроприспособления — от настольных светильников до электровибраторов, — дабы утешить вдов энергией ушедших мужей. В России презентация этого проекта могла бы быть приурочена к недавно принятым планам по модернизации электроэнергетики (ГОЭЛРО-2), послужить рекламой элитных ритуальных агентств или вновь популяризировать коммунистические идеи. Я был бы рад, если бы среди руководителей этих организаций нашлись спонсоры для проведения такой выставки в Москве. Дмитрий Булатов Беседовала Ирина САМИНСКАЯ |
