Жизнь и страсть русской амазонки

Предугадав скорые катастрофы века, русские художники в 1900 годах совершили в искусстве собственную революцию. Оттолкнувшись от западного опыта, они создали направление, пугавшее и восхищавшее общество, – авангард. Изломанные тела, летающие коровы, столкновение цветных плоскостей, лучи и линии, «силовые построения» и прочая заумь повергали публику в шок. Имена Ларионова, Шагала, Кандинского, Малевича, Татлина не сходили с уст.

Особенно неравнодушно относилась публика к женщинам-авангардисткам, пренебрегшим якобы задачей «нести прекрасное и вечное». «…Эти замечательные женщины все время были передовой заставой русской живописи и вносили в окружавшую их среду тот воинственный пыл, без которого оказались бы немыслимы дальнейшие успехи», – писал поэт-футурист Бенедикт Лившиц об Экстер, Гончаровой, Поповой, Розановой, Удальцовой и прочими представительницами радикального направления, восторженно называя их «скифскими наездницами».

И хоть длинен список «русских амазонок», вы вряд ли увидите в нем имя скульптора Беатрисы Сандомирской. А ведь она была одним из пионеров нового искусства, причем заметным и ярким. Ее работы хранятся во многих частных коллекциях и музеях, в том числе в Русском музее и Третьяковке.

Юную девушку, смело испытывавшую формы и материалы, сравнивали с великим Роденом. В 24 она произвела фурор, создав первый в Москве революционный памятник. Это был четырехметровый вождь французской революции Робеспьер, установленный в Александровском саду. На открытии 3 ноября 1918 года присутствовали первые лица государства, реяли знамена, звучала «Марсельеза». Столько мощи и страсти излучал этот памятник, что не простоял и неделю: в ночь на 7 ноября он был взорван неизвестными лицами. Это ли не слава?..

Но яркое имя русского авангарда оказалось забыто еще при жизни Сандомирской, к чему она сама приложила старания. В середине 20-х годов она исчезла из поля зрения. Лишь за восемь лет до смерти, а прожила она долгих 80 лет (1894 –1974), Беатриса Сандомирская вновь заставила о себе вспомнить и заговорить.

В 1966 году в Москве была организована ее единственная персональная выставка. Успех превзошел все ожидания, в том числе и ожидания самого автора. 145 деревянных скульптур посмотрела масса народа, пресса расточала удивленные похвалы.

Пусть на пороге смерти, но Беатриса Юрьевна Сандомирская успела вернуть в историю русского искусства свое имя. Правда, биография ее так и осталась полной загадок.

По ее словам, она родилась в бедной еврейской семье. Так это или нет, но родители сумели поддержать увлечение дочери ваянием, вначале отдав ее на обучение в частную студию Шервуда, а затем отпустив в Петербургскую академию живописи. Формализм академического преподавания Беатрисе претил, и 17-летняя девушка уехала в Москву, в Училище живописи, ваяния и зодчества, став ученицей Сергея Волнухина. С 1914 года она полноправный участник выставок.

Темпераментная, нервная, она пылко принимала все новое. Когда пришла мода на кубизм и прочие изыски, она безбоязненно ставила собственные конструктивистские эксперименты. «Я была фанатиком этого направления, – читаем мы в ее неопубликованных мемуарах, – и страстно держалась за него. Занимаясь нагромождением конструкций из стекла, железа, картона, дерева, фанеры, я тщательно прорабатывала фактуру до зеркальной чистоты, строила конструкции по прямой и косой, занималась разложением и анализом форм…»

Неугомонная Беатриса пробовала новые стили и направления; ездила за вдохновением в провинцию, активно выставлялась в стране и за рубежом. Пластические поиски вывели ее, в конце концов, к дереву, которому она не изменяла уже до конца жизни. Она подвела черту под прошлым, уничтожив практически все прежние работы.

В то время в Москве активно действовали два коллектива скульпторов – «Бригада восьми» и «Бригада работающих в дереве», которые искали синтез скульптуры и архитектуры нового градостроительного облика молодого государства. Первая группа экспериментировала с металлом, керамикой и фаянсом. Вторая работала исключительно с деревом, используя народные традиции, вплоть до язычества, и утверждая, что только этот материал делает скульптуру подлинной. Сандомирская даже написала соответствующий манифест: «Мне думается, что такой прекрасный пластический материал, как дерево, может и должен сыграть большую роль в нашем архитектурном строительстве, декоративном и монументальном оформлении… Деревянная скульптура может быть разнообразно применена как оформление зданий снаружи и интерьеров, так как изобретен способ сохранения дерева от атмосферных влияний…». Было понятно, что от поисков этих групп зависело, какой облик примет новое государство.

В «Бригаде работающих в дереве» лидером была Беатриса. В «Бригаде восьми» – Вера Мухина, через пару лет создавшая свою знаменитую 25-метровуюй статую из хромоникелевой стали «Рабочий и колхозница». И страна пошла «путем бетона, стекла и металла». Дерево осталось в сводах мастерских.

Проигравшая Сандомирская разозлилась. А тут – еще одно поражение. Был объявлен конкурс проектов памятника Маяковскому. Наступив на горло собственной песне, Беатриса предложила вариант в духе Кампанеллы: парящая в высоте библиотека в кружеве железобетонных арок, увенчанная медным горельефом поэта. Замысел, далекий от стандартов, никого не вдохновил. И Сандомирская на много лет прекратила публичную деятельность.

Она уехала в Среднюю Азию, где преподавала и работала со своим любимым деревом. Именно там ею был создан потрясающий брутальный цикл женских образов: «Материнство-чернозем», «Обнаженная на коленях», «Женщина с шайкой», «Бросающая мяч». В заслугу ей ставится и пластическое решение образа нового пролетария, где главное – не портретное сходство, а типаж. Таковы ее идеальные мечтатели и борцы: «Рабочий», «Рыбак», «Ферганская узбечка», «Курд»…

Возвратившись во время войны в опустевшую Москву, Сандомирская заперлась в своей мастерской при училище живописи, где она жила с юности. И работала, работала, до самой смерти не выпустив из рук топор, резец и стамеску. Одна из последних ее работ – идолоподобная «Наташа», склонившая голову перед красотой и суетностью мира.

Марина ВОРОНИНА