Освобожденный человек

Через два года после возвращения С.Т.Коненкова из США, государство подарило мастеру двухэтажную мастерскую на Тверской. Первое, что он лепил там, – грандиозная, более четырех метров, статуя «Освобожденный человек».

Стосковавшийся в Америке по монументальной работе , 22 года живя исключительно заказами: выполняя скульптурные портреты американских врачей, ученых, судей, профессоров, их жен и чад, – Коненков был счастлив возможностью доказать себе и другим, что остался еще порох в пороховницах! К тому же, его раздосадовала встреча с бывшей ученицей Верой Мухиной, ставшей за это время лидером советской монументальной скульптуры. Вера Игнатьевна два часа почтительно вспоминала с мэтром славное прошлое. «Словно не допускает мысли, что я способен наверстать упущенное, – с обидой думал Коненков. – А разве мои семьдесят два дают право на этот снисходительный разговор?..»

Работал скульптор как одержимый. Павел Корин, писавший в эти же дни портрет Коненкова, запечатлел такого охваченного идеей фанатика, что Сергей Тимофеевич в итоге портрет не принял – дескать, нет в нем человека.

Глубокой осенью 1947 года в Музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась Всесоюзная художественная выставка. Коненков представил «Освобожденного человека», бронзовые отливы портретов Горького (1928 год, Сорренто) и академика Павлова (1929 год, Нью-Йорк). И, хотя работы были встречены аплодисментами, далеко не у всех творчество скульптора нашло признание. Выставленные работы, особенно «Освобожденный человек», подверглись суровому обсуждению со стороны членов выставкома. Как писала та же Мухина – «У нас привыкли отождествлять реалистичность с “похожестью”… При таком подходе собирательный образ становится как бы камнем преткновения как для художника, так, в особенности, и для приемочных комиссий и обычно погибает под шипение осторожных высказываний…»

Для кого-то коненковские скульптуры (и эти, и последующие) казались слишком отвлеченными, лишенными современных импульсов социалистического строя. Скульптора обвиняли одновременно в тяге к условным символическим образам, подражанию примитивизму и в модернистских тенденциях. «Освобожденный человек» был раскритикован и «сослан» в Загорский архивный запасник. Всемирно известный скульптор не был также избран в состав только что созданной Академии художеств СССР.

И все же «освобожденный человек» оказал сильнейшее влияние на советскую пластику, в первую очередь, на молодых ваятелей.

А Коненков был удостоен Государственной премии в 1951 году – за цикл портретов «Марфинька» и «Ниночка» (дочери и внучки М.Горького).

Тема освобождения, «расправленных крыльев», не отпускала Коненкова до конца жизни. В 80 лет он приступил к работе над памятником Льву Толстому и выбрал самый трагичный, финальный период его жизни – уход из Ясной Поляны. «Уходящий Толстой» участвовал в конкурсе на памятник писателю для Москвы, но принят, конечно же, не был. Коненков вырубил из мрамора «Сократа» – свободного от догм философа. В конце концов, в 1954 году создает собственный «Автопортрет» – обобщающий символ свободы духа и мысли человеческой. Это разговор о назначении художника. Это суждение о времени и о себе. За «Автопротрет» Коненков был награжден Ленинской премией. «Прежде всего, я хотел выразить свое устремление в будущее, в царство постоянной правды и справедливости. Радостно сознавать, что этот мой разговор с самим собой понят моими современниками», – писал в ответном слове скульптор.

С.Т.Коненков получил от Советского Союза все звания, регалии и посты, которые тогда существовали. На персональной выставке к 100-летию со дня рождения победивший всех скептиков и завистников мэтр показал полторы тысячи своих работ. С тех пор имя его стало официально олицетворением советского скульптурного искусства.

Марина ВОРОНИНА