Последний парижский поэт в Доме русского зарубежья
15.10.2009 | Литература |
Игорю Владимировичу Чиннову (1909—1996) повезло в жизни. И потому, что он сумел уцелеть в бурных событиях ХХ века: ребенком во время Гражданской войны и когда был угнан на работы в Германию в 1943. И потому, что безбедно прожил годы в Америке, дождавшись осуществления мечты, недостижимой для большинства поэтов русского изгнания, — увидеть свои стихи напечатанными в России. Уже в преклонном возрасте Игорь Владимирович приезжал в Россию в девяностые годы, собирая переполненные залы ЦДЛ, Дома журналистов, Фонда культуры. Столько людей стремились увидеть живую легенду — поэта, которого благословили Бунин и Георгий Иванов, настоящего мастера, корнями связанного с наследием Серебряного века. Жил да был Иван Иванович Иногда крестился на ночь, Вдаль рассеянно глядел. Жил на свете как попало, Много в жизни было дел. Сердце слабое устало, Сердце биться перестало, В небе дождь вздыхал, шумел, Будто мертвого жалел: Влаги пролилось немало — Видно, смерть сама рыдала, Близко к сердцу принимала Человеческий удел. Стихотворение это произвело фурор в русском литературном Париже. «Ему двадцать лет, он очень талантлив, и, слушая его стихи… я испытываю шок от настоящей поэзии», — писал Георгий Иванов. «Сила Чиннова — в сочетании лирики и гротеска», — считал другой мэтр литературы зарубежья Марк Слоним. Гротеск, правда, появился уже позднее, в Америке, куда Игорь Владимирович приехал в 1962 году. Там, вместе с Иваном Елагиным, он делил неофициальную корону лучшего русского поэта за пределами России. Но и за океаном кружево его изысканных рифм прорывалось прежней интонацией: Мы давно отдыхаем, На чужих берегах, Здесь, над пальмовым раем, Мой развеется прах… Нет, какие могилы? Галки, осень, дожди, На Ваганьковском, милый, Не позволят, не жди… Здесь поэт ошибся. Он умер в Америке, но его прах, по завещанию, перезахоронили на Ваганьковском кладбище. И, в отличие от других собратьев по поэтическому цеху, архив Чиннова не пропал, а ныне составляет основу кабинета архивных фондов эмигрантской литературы Института мировой литературы в Москве. Там не только документы и библиотека, но и полки из кабинета поэта, и сувениры, которые он привозил из своих многочисленных странствий. Обо всем этом и многом другом шла речь на открытии выставки «Последний парижский поэт. Игорь Владимирович Чиннов: к столетию со дня рождения», открывшейся в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына на Таганке. Посетителей встречали фотографии, автографы, издания мастера, как уникальные — времен «первой волны», — так и те, которые вышли уже в постперестроечной России. Историк литературы и журналист Ольга Кузнецова рассказала о своем общении с Чинновым и о том, как ей удалось выполнить его волю и отправить в нашу страну наследие поэта. Был показан фильм, запечатлевший интервью Игоря Владимировича. Все, как это и принято в Доме русского зарубежья, проходило очень тепло. Иначе и быть не могло, потому что вспоминали удивительного поэта и человека. Виктор ЛЕОНИДОВ |
