Два памятника — два образа

В Москве по обеим сторонам Арбатской площади установлены два памятника одному и тому же человеку: писателю Н.В. Гоголю. Несмотря на географическую близость, памятники абсолютно разные и воплощают совершенно противоположные образы Гоголя, что во многом было обусловлено культурно-историческим контекстом эпох, в которые они создавались.

Первый памятник был создан к столетию со дня рождения писателя по инициативе Общества любителей российской словесности, которым была открыта подписка для сбора средств. Сбор средств затянулся, и только в 1896 году началась разработка проектов памятника. После двух неудачных конкурсов специальный комитет выбрал для подготовки и реализации проекта памятника молодого скульптора Николая Андреева, для которого этот заказ стал первым в монументальной скульптуре.

Именно его проект был одобрен всеми членами комитета, включая приглашенных экспертов: архитектора Ф.Шехтеля, художника В. Серова, артиста Малого театра А.Ленского. Торжественное открытие состоялось на Пречистенском (ныне Гоголевском) бульваре 26 апреля 1909 года и было одним из многочисленных торжеств, устроенных в память писателя. Скульптор изобразил Гоголя в момент глубокого душевного кризиса, утратившим веру в свой талант. Зритель видит писателя погруженным в скорбные размышления: согбенная спина, опущенная линия плеч, склоненная голова не оставляют в этом никакого сомнения.

Памятник, вернее, сама идея «скорбящего» Гоголя, с первого же момента вызвала бурную дискуссию в обществе, газеты того времени отмечают, что «пестрота мнений о памятнике — страшная». Одни говорят о том, что «Гоголь г. Андреева — лицо субъективное и мало говорящее сердцу русского человека... Это не Гоголь, которого мы знаем и любим...», другие, как Репин, что «Трогательно, глубоко и необыкновенно изящно и просто. Какой поворот головы! Сколько страдания в этом мученике за грехи России!.. Сходство полное». Тем не менее, несмотря на многочисленные споры и разговоры о возможном переносе, памятник оставался на своем месте.

Ситуация изменилась только в 1936 году, когда было принято постановление Совета народных комиссаров «О сооружении нового памятника Н.В.Гоголю в Москве». Ходили слухи, что главной причиной было то, что памятник Андреева не нравился Сталину, который часто проезжал мимо, направляясь на свою дачу в Кунцево, и находившему его слишком грустным. Официально же говорилось о том, что необходимо установить монумент, «отражающий подлинный облик великого русского писателя-сатирика».

Выполнить задачу партии было поручено скульптору Н.В.Томскому. Новый монумент был открыт в 1952 году к столетию со дня смерти Николая Васильевича на месте прежнего, перемещенного сначала в Донской монастырь, а затем во дворик дома, где Гоголь провел последние годы жизни. Образ писателя совершенно противоположен «скорбному» памятнику Андреева: Гоголь представлен в полный рост, полным сил, улыбающимся и исполненным оптимизма. Новая скульптура также вызвала волну обсуждений: официальная пресса публиковала исключительно положительные отзывы, но московская интеллигенция отмечала его невыразительность, безликость и шаблонность. Лучшим отражением общественного мнения может служить эпиграмма:

Юмор Гоголя нам мил,

Слезы Гоголя — помеха.

Сидя, грусть он наводил,

Пусть теперь стоит — для смеха!

Тем не менее два таких разных памятника одному писателю продолжают сосуществовать на расстоянии менее четырехсот метров, и любой может выбрать образ Гоголя, который ему по душе.

Евгения ЗАХАРОВА