«Охта-центра» не будет. Охта-споры продолжаются

Башня «Охта-центра» не будет «маячить» над центром Петербурга, стройка перенесена в другое место. Но судьба археологического памятника – старинных шведских крепостей Ландскрона и Ниеншанц, древнего новгородского городища и поселения, неолитических стоянок – все еще не определена. Их незаконсервированные остатки разрушаются. А общественность города по-прежнему расколота на два лагеря.

На площадке при устье Охты, где собирались строить «газоскреб», никого нет. Веб-камера, которую в дни борьбы против него установили защитники исторического Петербурга, демонстрирует пустое, занесенное снегом пространство. Но под снегом – раскопанные и незасыпанные рвы и другие остатки старинных крепостей.

«С началом таяния снега объекты дерево-земляной архитектуры подвергнутся воздействию различных агрессивных факторов окружающей среды, что неминуемо приведет к их порче, разрушению и безвозвратной потере как уникального источника по древней и средневековой истории Невского края, – сообщают в открытом письме министру культуры кинорежиссер Александр Сокуров, заместитель председателя Санкт-Петербургского отделения ВООПИК Александр Кононов, координатор движения “Живой город” Юлия Минутина и другие деятели культуры. – Все обнаруженные на Охтинском мысу объекты археологического наследия нуждаются в срочной консервации. В отличие от мероприятий по музеефикации памятников, простая консервация этих объектов путем т. н. “обратной засыпки” грунтом может быть выполнена силами даже небольшого числа энтузиастов под руководством нескольких специалистов и при минимальном бюджете».

Газпром собирается продать участок на Охтинском мысу другому инвестору. «Собственник участка – ЗАО «ОДЦ “Охта” – не заинтересован в сохранении объектов археологического наследия и препятствует доступу археологов на территорию выявленного объекта культурного наследия. При этом у Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга, согласно позиции данного ведомства, отсутствуют полномочия по обязыванию собственника земельного участка допустить археологов для проведения консервации объектов археологического наследия», – пишут градозащитники. Городское правительство тоже смотрит на единственную в своем роде по археологической ценности территорию всего лишь как на место для вложений со стороны не одного, так другого инвестора.

Еще прошлой весной рвы оказались заполненными водой, но тогда на площадке работали археологи. Теперь же выполнить эту работу некому. Первая археологическая экспедиция в устье Охты намеревалась засыпать рвы ради их консервации, но была отстранена от работы, когда возглавлявший ее Петр Сорокин не подписал акты, разрешавшие застройку на исследованной территории. А следующая, нанятая заказчиком, эту обязанность не исполнила. В интернет-полемике ведущий научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН археолог Сергей Белецкий упрекал руководителя Охтинской экспедиции Наталью Соловьеву: «Вы бросили незаконсервированными объекты культурного (археологического) наследия, то есть фактически обрекли эти памятники на саморазрушение, что является должностным преступлением. Руководитель Охтинской экспедиции ИИМК РАН был обязан засыпать все сделанные на памятнике археологии котлованы, а по завершении исследования архитектурных остатков принять меры к их консервации». В другом посте своего ЖЖ Сергей Белецкий писал: «Заказчик вывез землю, предназначенную для консервации, за пределы участка раскопок, так что консервировать рвы стало просто нечем. А в оставшиеся незасыпанными рвы целенаправленно перекачивались грунтовые и талые воды, что не могло не причинить вред открытым объектам культурного наследия». Результатом стало обрушение стенки одного из рвов.

Все это – продолжение полемики между сторонниками радикального осовременивания Санкт-Петербурга и теми, кто полагает, что для новых веяний места предостаточно и на окраинах города, между сторонниками масштабных инвестиций (которые, разумеется, дадут самую большую отдачу в историческом центре) и людьми, понимающими, что поддержание изначального облика этого центра и есть важнейшая инвестиция.

Но раскол пошел еще дальше, когда несколько директоров важнейших петербургских музеев отказались поддержать идею музеефикации крепостей на Охтинском мысу, поскольку она требует больших затрат, а ценность археологического объекта будто бы не уникальна. Разумеется, директора заинтересованы в сохранении бюджетных вливаний именно в свои музеи, но этим можно объяснить не все. Они привыкли демонстрировать стране и миру образ «культурной столицы» как парадного, имперского города XVIII–XX веков, и вдруг появилась альтернатива – гораздо более древняя, допетербургская история в двух шагах от дворцов и соборов. И вообще другая история и другой слой культуры. К этому музейщики готовы не были. Зато до плюрализма в подходах к прошлому и к современной культуре доросла часть не вовлеченной в бюджетный процесс общественности. Не отказываясь ни от какой части минувшего, будь то Петр с Екатериной, большевики, шведы или варяги, градозащитники ратуют за многоцветье в петербургской культуре.

Они просят Минкульт вспомнить о недопустимости строительства на археологическом памятнике. Но в первую очередь употребить власть и «дать предписание собственнику земельного участка (ЗАО “ОДЦ Охта”) о проведении срочной консервации всех раскопов археологических экспедиций, о проведении государственной историко-культурной экспертизы объектов археологического наследия, обнаруженных на Охтинском мысу с целью решения вопроса о включении или отказе во включении их в Единый государственный реестр объектов культурного наследия».

О непременном воссоздании самих крепостей речь вовсе не идет: ведь это был бы новодел, аттракцион, и вправду стоящий безумных денег.

Археологи и общественники добиваются иного – создания на охтинском мысу историко-архитектурного и археологического заповедника. Музей может создаваться многие годы, его может и не быть. «Обратная засыпка – традиционная практика сохранения многих памятников во всем мире. Засыпав памятники, территорию Охтинского мыса можно превратить в прогулочную зону с установленными памятными знаками, а можно создать ландшафтный парк с макетированием Ниеншанца. Современная практика реставрации это вполне допускает. Если грамотно законсервировать исследованные объекты, то они могут дожидаться создания музея столько, сколько понадобится», – пишут на своем сайте bashne.net сторонники этой идеи. А ее противники предлагают лишь яркую картинку – компьютерное моделирование прошлого.

К тому же памятник не до конца исследован – до сих пор не вскрыто около 10–15 тыс. кв. м неолита и 5–6 тыс. кв. м средневекового слоя. Раскопки нужно завершить. Тогда подтянутся и инвесторы со всей туристической инфраструктурой.

«Древних памятников фортификации в России не так уж много, и Ниеншанц мог быть дополнительным объектом показа истории блистательного Петербурга, – считает директор историко-архитектурного и археологического музея-заповедника “Старая Ладога” Людмила Губчевская. – Мы уже 40 лет работаем с крепостью XIV–XVI веков и земляным городищем, сопками со старинными захоронениями. Это наша “фишка”. К нам едут и смотрят. А Ниеншанц – ближайшая крепость к Петропавловской. Думаю, бюджет Петербурга может это потянуть. Если будет нормальная федеральная или региональная программа, все это можно сделать, были бы деньги и желание. Ниеншанц можно и не восстанавливать заново. На Западе, в отличие от нас, этого не делают. Если памятник разрушился, мы его видим таким, каким он дошел до нашего времени. Если пойти по этому пути, больших денег не нужно».

Василий КОГАЛОВСКИЙ