По собственному разумению

Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» принято ругать, я и сама делала это неоднократно. Но чем больше езжу по так называемой глубинке, тем чаще закрадывается сомнение: а может, и хорошо, что у церковных зданий появится, наконец, один хозяин?..

Да, этот хозяин успел зарекомендовать себя как – прости, Господи! – дремучий самодур. Когда в 2004 году Нижегородская епархия вознамерилась отремонтировать Рождественскую церковь – шедевр Строгановского барокко конца XVII века, посмотреть на который в Нижний Новгород и по сей день съезжаются туристы не только из России, – то в результате этого «ремонта» здание, претендовавшее на место в списке памятников всемирного наследия ЮНЕСКО, частично лишилось уникальной белокаменной резьбы. Итальянская компания «Колумбус», получившая подряд на ремонтно-строительные работы, сбила ее перфоратором, а потом за неделю создала гипсовую имитацию фигурных завитков. В июне 2008-го все та же Нижегородская епархия дала добро ЗАО «Пирс» на восстановление Николо-Амвросиева Дудина монастыря – на тот момент одного из двух уцелевших в регионе памятников XVI века (второй – Нижегородский кремль). В результате остатки средневековых монастырских построек были уничтожены, а в яму от колокольного фундамента влито 56 тонн бетона с арматурой, видимо, в качестве «подарка» грядущим поколениям археологов. Все это было. Однако Федерального закона, признающего за РПЦ безоговорочные права собственности на данные строения, еще не было, и никто не мешал органам государственной охраны объектов культурного наследия воспрепятствовать безграмотному вандализму церковников. Но – не воспрепятствовали.

А вот из Троицкой церкви в селе Турань Ветлужского района Нижегородской области («последней из сохранившихся деревянных церквей, некогда стоявших в селах по реке Вол», как говорят справочники) местные специалисты даже фрагменты алтаря в краеведческий музей забрать не могут. Руины, в которые за долгие годы небрежения превратилась церковь, и сегодня еще числятся в реестре памятников федерального значения – и попытка изъять из них что-либо чревата обвинением в краже со всеми вытекающими последствиями. Такой вот парадокс: одним уникальные объекты культурного наследия можно безнаказанно сравнять с землей, а другим – за спасение того, что осталось, – под статью угодить.

Конечно, здания, подобные Троицкой церкви, РПЦ не интересны. Но они не интересны и органам госохраны. Во всяком случае, до того момента, пока не встает вопрос о научной реставрации. Вот тогда можно наблюдать оживление, потому как реставрация предполагает согласование, экспертизу, разработку проекта – и все это небесплатно. Как правило, на саму реставрацию после всех перечисленных процедур денег-то уже и не остается. И объекты историко-культурного наследия продолжают разрушаться дальше, до окончательного исчезновения. И, в общем-то, я РПЦ в ее нежелании «связываться» с органами госохраны где-то даже понимаю. Например, Музей архитектуры и быта народов Нижегородского Поволжья на Щелоковском хуторе из бесчисленных «концепций развития», разработанных за несколько десятилетий, мог бы уже многотомное собрание сочинений выпустить, но «планы-проекты» туристам показывать не будешь. Внешний же вид музейных экспонатов удручает: не реставрируемые десятилетиями, они закрыты для посещения, да и снаружи выглядят неважно – дырявые крыши, сгнившие ступени, покрытые плесенью бревна… Все скромное финансирование «съедают» разработчики «концепций».

В Свято-Успенской Флорищевой пустыни, что под Володарском, научных концепций никому не заказывали. Просто обратились к реставраторам из Владимира, за плечами которых – огромный опыт подобных работ. Кто-то может возразить, что, мол, пустынь-то не простая – «привилегированная», потому как благоволи к ней и царь Алексей Михайлович, и унаследовавший русский престол Федор Алексеевич, – вот и взялись возрождать. Так ведь это когда было-то! А нынче тут – глушь, лес, бездорожье да воинские части вокруг. Это вам ни Дивеево: гостиниц, ресторанов и прочей инфраструктуры нет и в ближайшее время не предвидится. Значит, и многотысячное паломничество отсутствует, так что особых доходов ожидать не приходится, что освобождает пустынь от чересчур пристального внимания Нижегородской епархии. Вот и действует монастырское руководство по собственному разумению. Как по своему разумению действуют и жители села Троицкого Воскресенского района, на собственные средства поддерживающие церковь в честь Святой Троицы и храм Зосимы и Савватия, относящиеся к началу XVIII века. Или администрация Воротынского района, восстанавливающая родовой некрополь Демидовых при храме в честь Рождества Христова в деревне Быковка. На самом-то деле важно, оказывается, только одно: чтобы разумение было грамотным.

Вера ЗВЕЗДОВА