Твердый Орешек

Много лет музейщики всей страны добивались принятия федерального закона о музеях-заповедниках. Наконец добились изменений в законе «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации». Прошло полгода – и Правительство Петербурга решило создать «историко-культурные заповедники регионального значения». Что это такое и как оно будет работать, пока не очень понятно. Но и сами музейщики изобретают все новые формы. Государственный музей истории Петербурга предложил создать историко-культурные парки. Эта модель управления культурой на большой территории предполагает государственно-частное партнерство ради возрождения целых комплексов исторической застройки и развития примыкающей местности. Кажется, именно такого подхода добивался все последние годы федеральный Минкульт: не только территория должна помогать культурной сфере, но и культура содействовать экономическому развитию региона.

Идея историко-культурных парков появилась, когда музей обратил внимание на один из своих отдаленных филиалов – крепость Орешек, расположенную на острове в Ладожском озере при истоке Невы. Орешек – это новгородские, московские, шведские и российские фортификационные укрепления, которые создавались в течение многих веков. А еще тюрьмы, где начиная с петровского времени содержались политические преступники и опальные члены династии Романовых. В советские годы к причалам крепости подходили все туристические суда: как же, в крепости сидели самые видные революционеры, а без «политпроса» экскурсионное дело тогда не обходилось. Сейчас турпоток – вшестеро меньше. Приезжают в основном группы школьников и любители исторических реконструкций с новодельными мечами и кольчугами. Остальным добираться на остров дорого и проблематично: прямого водного маршрута нет, только от города Шлиссельбурга ходит единственный музейный катер. А до Шлиссельбурга из Питера – час-полтора автобусом.

Однажды переночевать в старой тюрьме попросились несколько молодых интуристов – видно, хотели выяснить, как чувствовали себя узники. А может, надеялись встретиться с духами бывших пленников. Оплатили три дня пребывания, но исчезли первым же утром…

Может быть, потому, что нынешние условия – хуже настоящих тюремных столетней или трехсотлетней давности. Это тогда по стенам текла вода и температура не поднималась выше 14 градусов. А теперь? Все то же, но – ни врача, ни еды, ни питья, ни даже туалета. Единственное отхожее место на Ореховом острове – деревянная будка деревенского типа, с дырками в полу. Питание туристам никто не обеспечивает: кто ж его повезет на остров – и кто там купит? Сувениры – в Петербурге. А шлиссельбуржцы, потеряв работу на закрывшихся верфях, ездят в большой город, но совершенно не горят желанием обслуживать туристов у себя под боком.

Это уже территория Ленинградской области, хотя музей – петербургский. Два региона годами спорят, кто несет ответственность за историческое наследие, кому вкладывать деньги и обслуживать людей. А само наследие рушится и ветшает быстрее, чем его успевают приводить в порядок реставраторы. Потому что средств недостаточно.

И вот музей истории Петербурга собрал международную конференцию, посвященную перспективам Орешка и государственно-частного партнерства в культуре. Иностранные специалисты рассказывали, какие механизмы такого сотрудничества работают у них. А петербуржцы говорили о проектах возрождения Орешка. И уже создали Российский фонд развития культуры и образования; главной точкой приложения его усилий стала крепость.

Председатель правления Фонда Анна Трофимова предлагает создать на острове и вокруг него Парк истории и культуры Крепость Орешек, действующий на принципах сотрудничества власти и бизнеса. Крепость могла бы стать центром этого парка. Он охватит территорию с радиусом в 20 км – место, благоприятное для развития водного туризма (с 2012 года внутренние водные пути откроются и для зарубежных путешественников), появления школ творчества, спортивных сооружений и баз отдыха. В России аналогов такому парку нет – только в США и Европе.

На реставрационные работы и археологические исследования в течение 12 лет нужно 12 млрд. рублей. Подсчеты показывают: реставрация каждой башни Орешка стоит 120 млн., одного погонного метра прясел стены – около миллиона рублей.

Ни федеральный, ни петербургский бюджеты столько не дадут. А потому придется привлекать и частных инвесторов. Их роль – прежде всего сервисное обслуживание, транспорт, гостиницы и мини-отели, кемпинги со школами художественного образования и ремесел. «Наша основная цель – воссоздание уникального исторического памятника, создание культурного, досугового, спортивного, экологического центра мирового уровня и развитие прилегающей территории, – говорит Анна Трофимова. – Мы верим, что государственно-частное партнерство – это не только способ привлечь инвестиции в культуру, но и мощный инструмент формирования гражданского общества. Пока в законодательстве нет парков истории и культуры, ближе всего к нашей идее – музей-заповедник и технопарк, но это недостаточно точно описывает предлагаемую модель. Мы хотим создать туристический кластер».

Музей уже провел переговоры с известным бизнесменом о привлечении его капиталов. «Может быть, всем миром мы что-то и могли бы сдвинуть. Правительство Санкт-Петербурга по нашей инициативе обращалось с письмом в «Газпром» с просьбой о выделении 8 млрд рублей меценатских средств на развитие крепости Орешек. Но было отказано», – говорит директор Музея истории Петербурга Александр Колякин. Однако руководитель службы капитального ремонта и реставрации, заведующий отделом «Крепость Орешек» Олег Полухин уточняет: «Подписано письмо в “Газпром” с просьбой о перечислении 8 млрд рублей. Мы даже получили подтверждение на 2–3 млрд рублей. Но пока этих средств не имеем». В правление Фонда развития культуры и образования входит заместитель начальника финансово-экономического департамента «Газпрома».

Одной из главных задач становится доставка туристов. Музей готов к любому варианту: автобусу, теплоходу, «Метеору» на подводных крыльях и даже вертолету, курсирующему между островом и площадкой в Петропавловской крепости. «Без частного бизнеса мы не можем решить многие вопросы, – говорит Олег Полухин. – Музею несвойственно заниматься такими проблемами, как питание, туалеты, торговля сувенирами, развлекательные мероприятия. Городище означало существование на острове ремесленных мастерских. В тюремный период заключенные выращивали овощи, занимались кузнечным и столярным делом, шитьем, обеспечивая свое содержание. Все это может быть привлекательным для туристов. Мы уже сегодня практикуем так называемые военно-исторические реконструкции – “бои”, привлекающие молодежь, которая в них и участвует. Во время мероприятий у нас присутствуют мастера, которые занимаются рукоделием, гончарными работами, средневековым шитьем. Вопрос с питанием – серьезный, из-за удаленности от берега. Пытаемся привозить упакованные продукты, но нужно участие бизнеса. Мы можем привлечь его числом посетителей, а с развитием инфраструктуры этот поток и доходность увеличатся».

Музей добивается оформления в свое оперативное управление островного причала: пока диспетчеры запрещают большим теплоходам причаливать здесь, потому что у пристани нет официального хозяина. Причал может быть очень востребованным: при выходе из Невы в Ладогу яхтсменам нужно провести необходимую подготовку и установить мачты (их нельзя было поставить при проходе под мостами). «Причал в крепости Орешек – государственный, принадлежит “Росимуществу”. Мы говорим: так отдайте, он же только для музея. И слышим в ответ: по закону – не можем, можем только продать. Ну не бред ли?» – недоумевает Александр Колякин.

Конечно, реставрация не останавливается и сегодня. Но за многие годы из десяти башен отреставрированы только три, из 740 метров стен – 150. А некоторые сооружения уже обрушились. «Делать что-то на выделяемые сейчас средства – подпирать падающий дом», – говорит Анна Трофимова. Проще начать большой проект с участием бизнеса, чем надеяться на казенную копейку.

Василий КОГАЛОВСКИЙ