Конкурс певцов и… агентов

Молодые вокалисты «паломничают» по конкурсам оперных певцов в надежде быть замеченными и востребованными. Одновременно с ними по музыкальным столицам кочуют менеджеры западных концертных агентств. Российских агентов мало, потому что им почти нечего предложить будущим звездам сцены. Вокальные конкурсы в Москве и Петербурге проходят один за другим, иногда почти «внахлест». И собирают сотни исполнителей классической музыки. Кажется, их могло бы оказаться больше, чем публики, если бы вход на многие прослушивания не был свободным.

Чего ждут от музыкальных состязаний молодые люди — студенты и недавние выпускники консерваторий, начинающие артисты провинциальных и столичных театров? Их мотивы вроде бы различны. Одним конкурсы кажутся большой репетицией, экзаменом, проверкой на прочность перед вступлением на профессиональную стезю, другие хотят усовершенствовать свою технику и развить артистические данные. Но приезд на конкурс требует расходов: вступительный взнос, расходы на дорогу и гостиницу, сценические костюмы и даже на такси, чтобы не застудить горло перед решающим прослушиванием. И только победители и, в лучшем случае, участники финальных туров смогут окупить затраты — часть расходов, может быть, возьмут на себя организаторы.

Для конкурсантов важно быть оцененными и отмеченными. И не только потому, что сцена требует от певца ощущать себя первым и лучшим. Это чувство нужно подкрепить предложением работы от известного театра — не может же талант остаться невостребованным. Неспроста в жюри многих конкурсов в наши дни приглашают не только певцов-профессионалов, но и театральных директоров, и концертных менеджеров. Может быть, сотрудничество агентов и музыкантов поможет самым способным молодым исполнителям. На IV Международном конкурсе оперных певцов «Санкт-Петербург», организованном Общественным благотворительным фондом Ирины Богачевой, менеджеров и певцов в жюри оказалось практически поровну.

Впрочем, кого считать менеджером? Например, Томаш Батор — артистический директор Будапештской оперы и международного оперного фестиваля «Bartok+» — и сам известный исполнитель басовых партий, приглашенный солист нескольких оперных театров. Мауро Тромбетто — певец, дирижер и хормейстер, но он же — художественный руководитель Римской оперы и куратор ряда оперных проектов. Вокалистка и пианистка Кристина Феррари уже несколько лет руководит оперными мероприятиями в Италии и входит в Совет директоров Национальной ассоциации театральных мероприятий и оперных постановок. А режиссер Тито Капобьянко основал в США Вердиевский фестиваль. «Смешанное» жюри оправдало себя еще в прошлые годы. «У нас был случай, когда менеджер из Америки пригласил Екатерину Алехину, получившую первую премию, петь в «Волшебной флейте, — говорит директор конкурса Елена Гаудасинская, — и после этой постановки она, по-моему, в Россию больше уже не возвращалась.

В прошлом году итальянский менеджер Габриели предложил контракт баритону Роману Бурденко — другое дело, что тот не смог поехать. В этом году Томаш Батор собирался пригласить несколько человек на постановки. Как он заявил: «Премии — это хорошо, но лучше, чтобы дело заканчивалось конкретным предложением работы. Поэтому мы прикладываем усилия к тому, чтобы конкурсанты участвовали в прослушиваниях, получали работу и контракты». После прошлого конкурса, два года назад, организаторы отправили победителей с концертами в США. Устроители конкурса сами взяли на себя роль музыкальных агентов, потому что не заинтересованы в театральном менеджменте как источнике дохода. Эта деятельность едва ли может принести серьезные деньги в России. «Когда занятость была не очень большой, я думал, что всего смогу сам добиться, — говорит обладатель второго приза на конкурсе «Санкт-Петербург», солист Липецкой филармонии Геворг Григорян. — А сейчас все мысли, все время занято вокалом. Хочется только петь, а организационные дела чтобы взял на себя кто-то другой. Пока этим занимается Липецкая филармония. Агентов нет. Но такой агент нужен каждому певцу». Той же точки зрения придерживается Елена Гаудасинская.

«Я не знаю здесь крупных агентств, которые занимаются классикой, — признает она. — Как правило, на себя эту функцию берет театр или руководство конкурса. В России не платят тех денег, с которых агентство будет получать процент. Есть крупные эстрадные менеджеры, которые возят сложившиеся коллективы. Наверное, они могли бы брать классику, но им это неинтересно: все-таки это не окупаемо, у нас «товар» штучный, и вряд ли он будет приносить большую прибыль. На Западе это устроено иначе — у агентств есть связи с театрами, там за каждую постановку идет война менеджеров. А у нас, как правило, директора театров ищут исполнителей сами». Сложнее всего в России как раз с теми организациями, которые готовы заниматься оперными постановками, — структуры, готовые организовать концерты, все-таки кое-где существуют, и даже за пределами Москвы и Петербурга.

Получается, что хорошие условия работы серьезному исполнителю сегодня могут предложить только западные менеджеры. Российские — снова ни при чем. Какой смысл в заключении контракта, если от уехавшего за границу певца ничего уже не добьешься? И организаторы конкурса не скрывают, что они приглашают и будут приглашать зарубежных концертных агентов, чтобы они заключали договоры с конкурсантами. На очередной конкурс летом 2010 года прибудут представители крупной американской компании IMG — их интересуют именно молодые таланты. «Знаете, — говорит Елена Гаудасинская, — есть такое выражение: надо помогать талантливым людям, бездарность пробьется сама. Поэтому мы прикладываем усилия к тому, чтобы конкурсанты участвовали в прослушиваниях, получали работу и контракты».

Василий КОГАЛОВСКИЙ