3D завоевывает мир

Большинство современных фильмов, предлагаемых в кинотеатрах, все чаще и чаще показывают в новом формате. На входе зрителям выдают специальные очки, и те готовятся к очередному феерическому зрелищу. Если фантастика — ты оказываешься на далекой планете, летаешь и бегаешь по ней вместе с главными героями. Если фэнтези — мир волшебства проходит прямо перед глазами, а искры из волшебной палочки летают около носа. Это будоражит.

После успеха «Аватара» спрос на 3D кинопродукцию сразу пополз вверх. Она стала развиваться, чего доселе никто не мог предположить. И это несмотря на то, что первый фильм, где была применена подобная технология, был снят аж 7 лет назад. Это сделал, как это ни парадоксально, человек, который, если вспомнить его фильмографию, вовсе не тяготеет к подобным экспериментам — Роберт Родригес. А фильм назывался «Дети Шпионов 3D». Но после все затихло. Почему? Скорее всего, потому, что, несмотря на все эффекты, полного погружения в происходящее на экране рядовой зритель все-таки не испытывал. Необходимы были новые, более современные технологии. Их появления, наверное, и ждал Джеймс Кэмерон.

Несколько лет он вынашивал план, как сделать так, чтобы фильм мог настолько захватить тех, кто пришел «просто в кино», чтобы они ощутили в полной мере то, что хотел показать им режиссер. Чтобы они смогли не только погрузиться в картину, но и почувствовать ее. Стать в фильме настоящими героями. И ему это удалось. «Аватар» не только стал самым кассовым фильмом всех времен, собрав в прокате более 2.6 миллиардов долларов, что является суммой вообще немыслимой (Кэмероновский же «Титаник» «потонул» на отметке 1.8 миллиардов). Кэмерон смог сделать так, его картина стала своеобразной точкой отсчета нового, совершенно другого кино. И отныне в мире есть две категории фильмов: те, что были сняты до «Аватара», и те, что были и будут сняты после него.

Спорить с этим трудно. Кэмерон сотворил настоящую революцию, и по-настоящему переписал историю кинематографа. И вот почему: сегодня, приходя в кинотеатр, начинаешь задумываться не над тем, на какой бы фильм сходить, а над тем, есть ли этот самый фильм в формате 3D. Почти каждый свежевышедший мультфильм или фантастический блокбастер со стопроцентной вероятностью выйдет в этом формате. Это неудивительно. Успехам Кэмерона трудно не позавидовать. Но есть и обратная сторона медали.

Одно дело — просто переформатировать фильм в стереоскопическую версию. И совершенно другое — заранее снять фильм именно для этого эффекта. Режиссер «Аватара» пошел как раз по второму пути и оказался прав, что трудно сказать о многих других картинах. Те фильмы, вовремя переделанные к премьерам, оказались скорее хорошей современной версией тех же «Детей Шпионов 3D» Родригеса, но уж никак не феерией Кэмерона. И это настораживает. Все потому, что зритель, тщетно надеясь на очередной «Аватар», моментально теряет суть фильма. Забывает о сюжете. Одним словом, картина превращается в аттракцион. Наверное, это дело времени, чтобы технологии на мировых студиях дошли до уровня кэмероновской эпопеи, так что будем ждать.

А что же Россия? Тут вопрос очень интересный. Есть версия, что большинство российских фильмов с треском проваливаются в прокате. Заявляется большой бюджет. Проходят масштабные съемки с использованием современных технологий и многочисленными декорациями. И все впустую. Пример «Обитаемого острова» всем прекрасно известен. Так что нетрудно догадаться, что стереоскопические эффекты могли бы быть очень полезными для российского кино. Именно с финансовой точки зрения. Наверняка большинство зрителей скорее уж пойдет на 3D версию, чем на обычную. Наблюдать за родными и любимыми актерами в таком формате гораздо веселее, чем в привычном. Одним словом, кассовые сборы это бы точно увеличило.

Впрочем, все это уже активно и происходит. Павел Санаев вторую часть своего фильма «На Игре» уже собирается перевести в подобный формат. Даже сам Никита Михалков, по слухам Интернета, планирует сделать то же самое с фильмом «Утомленные солнцем: Предстояние». Конечно, не стоит верить всему, о чем пишут во всемирной паутине, но все же, если это произойдет, то едва ли кто-нибудь сильно удивится. Ведь вряд ли бюджет михалковского творения в 33 миллиона евро окупится так просто. Итак, с финансовой стороны вроде бы все просто. Переводи свою картину в новый формат — и получай законную прибыль с проката.

А как же «высокая» сторона вопроса? Что думают об этом теоретики кино? Нетрудно догадаться, что мнения тут разделяются на диаметрально противоположные. Первые говорят, что искусству цветные очки не повредят: зритель сможет по-новому увидеть возможности кино. Вторые утверждают, что это чуть ли не начало конца — превращение кинематографа в американские горки. Правы же и те, и другие. И в самом деле, мир 3D открывает действительно совершенно удивительные возможности. Стоит лишь надеть специальные очки.

Это совершенно новый подход. Другие ощущения — от просмотра. Но не будем забывать об искусстве. Конечно, когда все мысли сосредоточены только на том, как бы коснуться рукой того или иного героя, невольно отвлекаешься от сути происходящего. Один персонаж путается с другим, и так далее… Конечно, это уже не высокое киноискусство. Но давайте вспомним: разве не было подобной ситуации много лет назад? Когда братья Люмьер изобрели кинематограф, реакция на это была также спорной. Недовольные сетовали, что, раз уж изображение подвижно, то это уже не искусство. Или еще пример – более весомый.

С появлением звука в кино споров стало еще больше. Многие актеры и режиссеры просто потеряли работу, потому что не видели себя в подобном образе. Потерялась прелесть мимики и жестов. Чаплин же вообще объявил забастовку и почти целых 12 лет, уже после изобретения звука, принципиально снимал немые фильмы. А что уж тут говорить, когда в кино пришел цвет? Это была практически катастрофа. Яркие краски ужасно раздражали критиков. Они в один голос говорили, что кино как искусству, пришел конец, и вместо него осталась одна только пошлость.

И что в итоге? Кино пережило свое возникновение, появление звука и цвета. В результате были сняты тысячи блестящих картин, ставших классикой. В них есть и цвет, и звук. И никто не сможет упрекнуть их создателей в том, что они сняли пошлость. И так же будет, скорее всего, с 3D кинематографом. И в России будет точно так же. За боевиками и фантастикой последуют триллеры и серьезные драмы. Не будет ничего удивительного в том, что фильм без единого спецэффекта зрители будут смотреть в специальных очках и плакать в конце. А потом этот фильм получит приз на каком-нибудь престижном европейском кинофестивале. Мировому кино, а тем более российскому, это нужно. Возможно, именно таким образом наш кинематограф однажды встанет в ряд с мировым.

Алексей РОМАНОВСКИЙ