Серый пепел PR-милосердия

Минувшим летом российское общество неожиданно оказалось как на ладони. И москвичи, и нижегородцы, и жители совсем маленького города Сарова, закрытого ядерного центра – все в какой-то момент проснулись в плену густого и едкого дыма. Города потеряли свои очертания, но в дыму страшных лесных пожаров вдруг предельно четкие и ясные контуры обрело само общество. Августовский огонь породил весьма контрастную черно-белую картинку.

Природная стихия обернулась испытанием для самых основ российской культуры. Проверку на прочность проходили «базовые конструкции» – фундамент, построенный на действенном сострадании и умении всем миром бороться с бедой. Вряд ли кто-то станет отрицать, что именно на этих «сваях» стоит наша культура. Из этих духовных ценностей выросла и великая русская литература, которая приобрела мировое значение, – Толстой, Достоевский… В пожарах 2010 года все случайное и наносное быстро сгорело, зато оголились истинные ценности.

Демидовы и Морозовы, Третьяковы и Строгановы – эти и еще многие другие российские династии уже вошли в историю нашей страны как истинные меценаты и благотворители. Много сделал для сохранения культурных ценностей и Максим Горький. И не только материальных – народная беда никогда не оставляла его равнодушным. Поволжье не раз переживало страшный голод. В царские времена Горький всегда участвовал в сборе средств для нуждающихся. А после революции инициативы писателя уже не приветствовались... Благотворительность как «классовое явление» решено было искоренить... Кстати, и огонь не раз приносил большую беду Нижнему Новгороду, где родился писатель:

«В 93 или 94 году за Волгой, против Нижнего Новгорода, горели леса, – огонь охватил сотни десятин...

Дым наполнял улицы, просачивался в комнаты домов, город превратился в коптильню людей. Ругаясь, кашляя, люди по вечерам выходили на крутой берег реки, на Откос, и, глядя на пожар, ели мороженое, пили лимонад, пиво, убеждая друг друга, что это мужики подожгли леса. Кто-то мрачно сказал:
 – Первая репетиция пьесы «Гибель земли».

Знакомый поп, глядя вдаль красными глазами пьяницы, бормотал:
 – Апокалипсическая штучка... а пока выпить надо...

Шутки казались неуместными, очень раздражали, и все, что говорилось в эти мутные, удушливые дни, как-то особенно едко обнажало нищету и скуку обыденной жизни».

Картинка, созданная Горьким в рассказе «Пожары», мало отличается от той, что можно было наблюдать в Нижнем Новгороде минувшим летом. В жару 2010 года по центру города точно так же гуляли нижегородцы, жаловались друг другу на дым. Беззаботная молодежь по-стариковски ворчала: «Когда это все уже закончится?» – и развлекалась тем, что модными «зеркалками» или «цифрой» делала снимки города, словно утонувшего в молоке.

Но среди «утонувших» в на сей раз нашлись и те, кто писал: «Еду в Выксу. Могу передать погорельцам воду, продукты и вещи. В машине есть свободные места – кто готов ехать со мной?» Такие «статусы» появлялись в разных социальных сетях. А кто-то отсылал коротенькие sms друзьям: «В эти выходные собираюсь на пожары добровольцем. Поедешь со мной?»

На нижегородских форумах разговоры о пожарах начались еще в апреле. Первые слова о том, что необходима помощь, и первые реальные добровольцы появились в начале июля. Казалось, интернет-аудитория – «офисный планктон», живущий у кондиционеров, и разморенные жарой студенты – не способна к какой-либо серьезной самоорганизации. Однако небольшая волна сострадания поднялась до небывалых высот, как только пришло понимание масштабов народной беды. Трагедия в Верхней Верее Нижегородской области мгновенно активизировала возможности местного пространства web 2.0.

И намного раньше, чем опомнились местные власти и крупные благотворители, без пафосных слов и даже имен – под интернетскими никами – люди собирали деньги, продукты и воду. Тут же, на форумах и в социальных сетях, находили транспорт и отправлялись на тушение пожаров. В сети самоорганизовались координаторы добровольцев и ответственные за сбор благотворительной помощи и ее пересылку, за покупку инвентаря для тушения пожаров. Можно было тут же найти подробные и четкие инструкции, как стать добровольцем, и контакты координаторов.

Возможность внести свой хотя бы минимальный вклад была у каждого - кто-то, например, оплачивал добровольцам телефонные переговоры. Координаторами стихийных благотворительных фондов, совсем маленьких или весьма масштабных, становились чаще всего старожилы интернет-пространства – проверенные ники. А потому мошенникам поначалу сложно было разгуляться на этом поле.

«Зачем я поехал? Я перед отъездом не пытался никому ничего объяснять, тратить время на тех, кто не понимает! Ну, не мог я уже просто сидеть здесь в городе и слушать, как все вокруг жалуются, что дышать невозможно, но продолжают пить пиво вечерами в дыму на набережной! Я не имею возможности деньгами помочь, а могу помочь руками! И там действительно очень нужны были люди! Я и двое моих друзей не на геройство ехали, а поработать». Так офисный романтик стал одним из добровольцев.

О том, чтобы заработать на тушении пожаров в этой компании, ни у кого и мысли не возникло. Поехали по доброй воле, на свой страх и риск, без пафоса, как и большинство ребят. Такие добровольцы иногда даже удивляли местных жителей, а порой и пожарных: зачем приехали издалека? Скучно в городе? Неужели им есть дело до нас?

Сами добровольцы удивлялись тому, как кто-то успевал каждые пять минут размещать свои новые фотографии и вести подробную хронологию своих подвигов в ленте «Twitter». Были и такие «добровольцы» – в основном среди тех, кто отправился уже на пепелища, следуя новой моде.

Думаю, долго будет помниться история о приключениях депутата, который повез шоколадные тортики пожарным в горящий лес и не забыл взять с собой съемочную группу. А что поделаешь? Жизнь продолжается – выборы на носу!

Серого пепла от политической благотворительности скоро, кажется, станет больше, чем того, что сейчас покрывает огромные выжженные пространства.

Анастасия ИВАНОВА