Полпроцента ВВП
27.10.2010 | Традиции |
Рядом со Спасом на крови на Конюшенной площади находится странное сооружение, совершенно не гармонирующее с классическим петербургским пейзажем, – и все-таки ставшее в последние годы его частью. Это сувенирный рынок для интуристов, сооруженный из деревянных стоек с фанерными полками. Здесь есть, кажется, все: матрешки с портретами президентов, ушанки и буденовки, тарелки неизвестного происхождения, выполненные в стиле Императорского фарфорового завода, каменные яйца и фигурки из дешевого оникса и нефрита, как бы Гжель и псевдо-Палех.
Найти подлинную продукцию известных производителей, представляющих лицо города, в Петербурге можно, но в фирменных магазинах она стоит недешево. Выбор не слишком велик. А изделий народных промыслов – настоящих, а не китайского суррогата, – еще наищешься.
Сегодня промыслы стали основным занятием тысяч людей в разных частях страны. Они дают 0,4% выпуска ВВП России и порой готовы бросить вызов массовому китайскому ширпотребу.
Бороться с китайщиной впрямую Ассоциация сейчас не намерена. Важнее открыть Центр народных промыслов с выставочными площадями и торговлей подлинными изделиями. Тогда любой заинтересованный в них турист отправится именно туда.
Петербургское Правительство до сих пор не приняло решения о создании Центра народных промыслов. «Должна быть проявлена политическая воля, – уверен Вадим Савченко. – Один пример. У Смольного собора, когда автобусы привозят экскурсантов, из машин выходят десятки людей, достают из багажников шапки-ушанки, пилотки и прочее – и продают. Я говорю сотрудникам городского Комитета по инвестициям (в его составе – управление по туризму): “Хотите, я вам это за полгода ликвидирую? Дайте мне эту возможность”. Через две недели звоню: “Ну, как дела, когда начнем? – Вадим Парфеньевич, нам сказали: уберите руки!” О чем можно разговаривать после этого?» Примером господдержки в Ассоциации считают Всероссийскую кустарную выставку 1913 года, расходы на которую полностью взяло на себя правительство. В ней участвовало семь тысяч человек – против трехсот на нынешнем «Мире увлеченных», который только на треть профинансировал город.
Впрочем, директор Староладожского историко-архитектурного и археологического музея Людмила Губчевская напоминает: «Хотя цех умер, мастера живы. В 1996 году мы открыли свой магазин, и они смогли работать индивидуально. Наши сувениры – это те программные вещи, которые заказывает музей: путеводители, буклеты, книги. Мастера-гончары делают реплики посуды, которая когда-то бытовала в наших местах. Но на этих кружках, крынках, поставцах обязательно изображаются памятники или написано “Старая Ладога”. Потому что сувенир – это скрытая реклама. Из Великого Новгорода к нам привозят реплики тех находок, которые сделали археологи. Там и колты, и подвески, и серьги. А петербургский «САМПО-центр» финского языка и культуры делает изделия выше классом, чем новгородцы: не штамповку, а почти копии».
Рядом с этим стендом – другой: с традиционной русской тряпичной куклой из студии для детей и взрослых. Мастера пришли на выставку не ради продажи, но больше для того, чтобы привлечь новых участников. Сама уже бабушка, Татьяна Головань показывает кукол: «Каждая что-то значит. Вот самая начальная, “Зайчик на пальчик”. У меня внук вырос на этом. Когда мальчика в год стригли, ему дарили фигурку на лошадке в знак того, что он стал взрослым. А вот мужик с бабой сидят на скамеечке. Эти куклы не шьют: здесь все связывается, сплетается. К нам приводят ребятишек от четырех лет, и даже с проблемами – чтобы развивать моторику. Я родом из Карелии, и там у бабушки в сундуке всегда были куклы, она всегда скручивала их. Они теплые, живые».
На мастер-классы к Галине Сафиуллиной приезжают педагоги со всей Ленинградской области, а иногда она сама проводит выездные занятия, устроенные Комитетом по культуре. «Я делаю это, чтобы объяснить культуру куклы, – говорит она. – Потому что очень много кукол, сделанных в подражание кому-то, пустых, лишь бы продать. А у нас все – со смыслом. Чтобы люди разбирались, я и езжу по всей области».
Василий КОГАЛОВСКИЙ |
