Рецензии, репортажи

Ни жив, ни мертв

12.12.2011, Кино

Когда известный русско-американский историк культуры Соломон Волков попытался прельстить тогда еще реальным, а не киношным Высоцким рок-критика «Нью-Йорк таймс» и сводил его на гастрольный концерт, критик остался в недоумении. Что это? «Музыка и исполнительская манера певца показались ему примитивными, а энергетика аффектированной» («История русской культуры XX века»). Произошло это, конечно, потому, что американский журналист находился вне контекста советской романтики, внутри которого Высоцкий был исключительным и беспрецедентным культурным явлением, несущим городу и миру послание, оказавшееся для людей необычайно важным и пугавшее официальную культуру своей неконвенциональностью. Популярность его была такова, что он превратился в миф еще при жизни. Например, в сознании миллионов людей возникла мифическая биография Высоцкого, в которой он воюет в штрафбате и мотает лагерный срок. Образ Высоцкого стал у советских, да и постсоветских людей частью коллективного бессознательного.

Снимая фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», можно было исходить из беспроигрышного обоснования рентабельности. Во-первых, Высоцкий нравится и правым, и левым, и молодым, и старикам – он сидит у всех где-то в подкорке. Можно даже ничего толком про него не знать. Более того, лучше не знать, чем знать. У того, кто ничего не знает о Высоцком, он, возможно, будет ассоциироваться с образом действующей власти – сильный, мужественный, патриотический, одним словом, «правильный пацан». А для того, кто знает, он будет символом протеста. Правда, тому, кто знает, фильм вряд ли может понравиться – везде-то такой человек найдет несоответствия и неправильное освещение событий: чтобы избежать этого, сценарий пишет главный специалист по Высоцкому – его сын. Знающего не удовлетворить изначально, поэтому главная ставка – на того, кто не знает. А им как раз и оказывается массовый зритель, так что все правильно с коммерческой точки зрения. Для него Высоцкий – это примерно такая же мифическая фигура, как Беовульф или, если взять что-то более близкое, – Сусанин, Пушкин, Чапаев и товарищ Сталин. Чапаев и Пушкин в этом ряду появляются не зря – их мифологический потенциал уже был реализован коммерческим производством симулякров: Чапаев – Виктором Пелевиным и издательством Эксмо, а Пушкин – Сергеем Безруковым. Фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» изображает не Высоцкого, а закрепившееся в сознании людей представление о Высоцком. Как описывают очевидцы Высоцкого? – как человека общительного, легкого и остроумного. А фильм показывает этакого титана, столь же одномерного и плоского, как герои эпических сказаний о богах и героях. Но не будем терять из виду, что с точки зрения массового кино это как раз то, что нужно – боги, герои, архетипы, пафос, аффект, экзальтация. Проверенные временем приемы эффективных продаж. Правда, нельзя с полной уверенностью сказать, что фильм справился хотя бы с задачей титанизма: слишком многие увидят в герое фильма ходячего мертвеца, да к тому же наркомана. И все. Гораздо более интересным персонажем выглядит полковник КГБ, хотя очевидно, что его образ сконструирован по мотивам германского фильма «Жизнь других», где у сотрудника «Штази», следящего за неким популярным писателем, вдруг просыпаются сострадание и совесть.

В итоге картина представляет собой алхимический брак пелевинского духа с безруковской материей. Высоцкий во многом создан с помощью компьютерных технологий, точно как герои Пелевина в недавно экранизированном «Generation П», где оказывалось, что все постперестроечные политики и поп-звезды сгенерированы программой. А за маской лукаво поблескивают глаза Безрукова, которые, как божатся чересчур придирчивые шерлоки холмсы наших кинотеатров, можно легко опознать. Лично я ничего подобного не заметила, потому что, честно говоря, заскучала. Чем может увлечь фильм продвинутого киномана? Сценарием Никиты Высоцкого? Сценарий не то чтобы плох, но и не хорош. Можно сказать, такой европейский стандарт среднего сценария, волнующий не более, чем евроремонт в квартире. Замечательной игрой актеров – да нет, все слишком суетливо, как на русских корпоративных вечеринках. Сам герой, носящий лицо с изображенным на нем иконически неизменным мужественным выражением, показан как-то слишком «со стороны» и выглядит видеокомментарием к собственному собранию сочинений.

Два ключевых слова здесь: икона и канон. Высоцкий должен быть таким-то и таким-то – это канон, а преступать канон в иконописи нельзя. Все вариации должны быть внутри канона. А что может увидеть в этом человек эпохи постмодернизма? Ничего, кроме еще одного невольного потомка художественного подхода, известного как «социалистический реализм», в котором тоже нельзя было отходить от канонов в изображении идеологически важных исторических реалий и фигур. Но главная проблема фильма – в том, что у него есть слишком ясная, предельно четко формулируемая тема и слишком прозрачные задачи. При такой изначальной заданности неоткуда взяться какому-либо творчеству, вот и получается своего рода реферат. Трудновато представить себе, чтобы разумный человек ожидал от фильма чего-то другого. А суммировать свои впечатления легче всего в тех же формулах, которые использовал упомянутый рок-критик из «Нью-Йорк таймс». Фильм показался примитивным, а его энергетика – аффектированной.

Алена ЧУРБАНОВА 

Поделиться ссылкой:

Роскультура - rus