О гениях и людях

Марина Степнова. Женщины Лазаря. — М.: АСТ, Астрель, 2011.

С этой книгой происходят чудеса. Появившись на магазинной полке, она за пару месяцев побила все рейтинги продаж. При том, что автор, хоть и не дебютантка — это вторая ее книга, — а все-таки новое имя в литературе. И еще при том, что это действительно хорошая книга — содержательная, разноплановая, с ярким авторским голосом — а не занятное транспортное чтиво.

Как такое происходит? Как человек покупает книгу писательницы, имя которой не на слуху? Книг на полке много, обложки у всех броские… Вероятно, он берет книги в руки, одну за другой, и листает. Открывает в начале, в середине, наугад — если текст цепляет хоть где-нибудь, берет книгу с собой...

Откроем начало.

«В 1985 году Лидочке исполнилось пять лет, и жизнь ее пошла псу под хвост. Больше они так ни разу и не встретились — Лидочка и ее жизнь, — и именно поэтому обе накрепко, до гула, запомнили все гладкие, солоноватые, влажные подробности своего последнего счастливого лета».

Хорошо? Скажу как простодушный читатель: интересно, что дальше. Про детей вообще интересно — они милые и беззащитные: так что там с девчушкой-то сделали какие-то злодеи? Начало обещает нескучное времяпрепровождение в сентиментальных слезах.

А теперь скажу как литературный критик: припрятанных заманок в начальном абзаце три. Первая работает в сочетании с «ветхозаветным» названием — оказывается, это про современность и про нас, а не про Христа и древних иудеев. Вторая — раздвоение заглавного образа, удвоение и без того богатой нюансами женской ипостаси: вот есть Лидочка, а есть еще и Лидочкина жизнь, которая пошла другим путем, и обе обещают читателю удовольствие от писательской щедрости. Третья заманка — стилистические контрасты, перепады высокого и низкого «штилей» — простонародное «псу под хвост» и интеллигентские переборы эпитетов: «гладкие, солоноватые, влажные». Это делает речь — и писателя, и персонажей — живой и настоящей.

Книга нравится сразу, в середине и в конце можно даже не открывать. А если открыть, то первое впечатление подтверждается и обогащается от писательских щедрот. К интриге с Лидочкой, которую в первой главе мы оставим наедине с ее горем и переменами в жизни, а потом встретим только в конце книги, — добавятся истории Маруси, Анеле, Вали, Галины Петровны и еще ряда женских портретов эпохи, а с ними — гениального физика Лазаря Линдта, его учителя Чалдонова и еще целой вереницы женщин, мужчин и детей, которые в книге живут полной жизнью: дышат, смотрят, плачут, смеются, бытуют, геройствуют...

А на фоне — незабываемые пейзажи нашей великой и могучей, от еврейского местечка на Украине, откуда прибыл в столицу чуть ли не пешком, как Ломоносов, гениальный мальчик (а гениями, как известно, рождаются, а не становятся; это талант воспитуем, а гений — данность), — до Энска, в который герои попали в эвакуацию и в котором угадывается столица Сибири с ее скоплением лучших теоретических умов.

А в этих широких пейзажах встает история ХХ века, несомая несколькими поколениями самых разных людей, гениальных и самых обычных, и всем им автор не то чтобы даже сопереживает — тут какая-то более правильная эмоция, с которой только и можно относиться к массовому — а значит, вынужденному — героизму. Не успеваешь набрать воздуха для жалостливого вздоха, как горло перекрывает ужас: это ведь даже примерить на себя невозможно…

Анна КУЗНЕЦОВА