Евгений Абезгауз: посмертно в Петербурге

В этом году художнику Евгению Абезгаузу исполнилось бы 70 лет. Он прожил 69. Его первую посмертную выставку устроил Русский музей. Живописец родился в Ленинграде, жил на проспекте Стачек. Там, на его квартире, в 1975 году прошла первая выставка группы «Алеф», созданной еврейскими художниками-нонконформистами. Абезгауз был лидером этой группы. Даже официозные издания вынуждены были писать о нем, оговариваясь, что у автора есть «художественный вкус, хорошее чувство цвета и пластики», хотя он «идет по ложному пути».

В 1976-м живописец уехал в Израиль. Он поселился в деревне художников на берегу Средиземного моря. В город на Неве — уже Петербург — художник приезжал с выставками в 1992 и 2004 годах. А нынешняя экспозиция родилась из желания вдовы художника Натальи Хармац издать альбом избранных произведений Евгения Абезгауза. «Дома было очень много архивов, — говорит она. — Я решила, что надо попробовать издать каталог через Русский музей. И послала туда папку со всеми материалами, слайдами, которые профессиональные фотографы сделали, с диском. Получила ответ, что там согласны сделать выставку. Но, пока шла подготовка и издавался альбом, прошел год».

Полотна отбирались вдовой так, чтобы в Петербурге впервые были представлены произведения, созданные в разные периоды творчества художника. Ранние произведения, ленинградского периода, обращены к библейской тематике, их героями оказываются Юдифь, Рахель, Иона и другие персонажи Танаха. Но Иона с чемоданами выходит из чрева кита на причал Хайфского порта. Рахель пасет корову на осеннем украинском лугу, а вдали видны мазанки и православная церковь. Юдифь же держит в руке голову военачальника, усы которого явно напоминают сталинские. Ханука у Абезгауза — это праздник бедной семьи в маленькой избушке, а за стенкой, у заледеневшего порога, на фоне типичной русской деревни, — змей, олицетворение греха.

Библейские темы обыграны и рассказаны художником заново, а образы персонажей «выпирают» из пейзажа России (и в то же время вписаны в него). Так автор показывает судьбы российского еврейства, стремящегося быть верным традиции даже в рассеянии. Потом появились новые циклы, в том числе экклезиастовский «Мир суеты». Здесь герои картин живут в плену минутных надежд, фантазий и утопий — мыльных пузырей, которые, будто воздушные шары, поднимают их в воздух и отрывают от реальной почвы под ногами. Эти образы и пейзажи скорее из Льюиса Кэрролла и английских лимериков. Но в каждом пузыре отражено окно — надежда людей на покой, собственный угол и благополучие.

Тему продолжает и цикл «Золото и деньги — суета сует». Потрепанные, порванные банкноты вплетены в центр паутины, из которой нет возврата. В картине «Золотой ромб» воспроизведена цитата из Псалмов «Какая выгода человеку от всех трудов его, что он трудится под солнцем?»: купюры разных стран оказываются ненужными бумажками на фоне сверкающего золота настоящего мира, в котором есть цветы, радости и творчество, а орнамент Книги противопоставлен вензелю, символизирующему государственную власть. С этими полотнами соседствуют картины, в которых Абезгауз едко прошелся по столь же суетным, как и все остальные иллюзии, идеям коммунизма: У «Социализма с человеческим лицом» физиономией оказывается совсем другая часть тела. А серия «Мир покоя» уводит зрителя в мир абстрактных геометрических форм, свидетельствующих о мировом Абсолюте.

В европейских и американских музеях полотна Евгения Абезгауза соседствуют с картинами Шагала, Модильяни, Пикассо. Но выше всего петербургский коллекционер и издатель Исаак Кушнир ставит ранние произведения художника: «Женя – титан, человек, который так или иначе определял атмосферу, градус 70-х годов. Он объединял людей, делал квартирные выставки. Я думаю, что сегодняшняя экспозиция не в полном объеме отражает его творчество. Он сделал значительно больше в искусстве и культуре. Сейчас я собираю материал по группе «Алеф». Думаю, через год мы увидим книгу о каждом из художников этой группы, она выйдет в моем проекте «Авангард на Неве» (уже издано около полутора десятков альбомов по представителям ленинградского авангарда 70—80-х годов. – В. К.).

Еврейская тема, тема библейских сюжетов у него безупречна, божественна». Произведения Евгения Абезгауза, вошедшие в альбом «Русского музея», в новой книге повторены не будут. Но в домашнем архиве семьи художника ранних работ нет. «Все картины, которые были на первой выставке “Алефа” в Доме культуры “Невский”, сразу купил немецкий атташе по культуре Дитер Боден, — говорит Наталья Хармац. — Они в его частной коллекции. Женя тогда не очень много рисовал, потому что мы со дня на день ждали отъезда, а вывезти картины было невозможно». Собирать их придется «с миру по нитке». Вслед за Исааком Кушниром будем считать, что у Евгения Абезгауза в Петербурге еще все впереди — и выставки, и издания. Ибо уход автора не означает, что вместе с ним ушло его искусство.

Василий КОГАЛОВСКИЙ